Как работает платформа онлайн-обучения «Универсариум»

Как работает платформа онлайн-обучения «Универсариум»

Онлайн-образование называют одним из самых перспективных направлений интернет-бизнеса. В гостях у SeoPult.TV побывал основатель образовательной платформы «Универсариум» Дмитрий Гужеля, который рассказал, как работает проект и что ждет его в будущем.

Дмитрий Гужеля, основатель проекта «Универсариум».
Родился 29 мая 1974 года в Москве.
Окончил Военно-воздушную инженерную академию имени профессора Н. Е. Жуковского.
С 2002 по 2007 год — директор образовательных программ и проектов в АНО «Федерация интернет-образования».
С 2007 по 2010 год — ведущий эксперт по экспертно-аналитическому сопровождению федеральных целевых программ в области образования.
С 2011 по 2012 год — замдиректора департамента федеральных целевых программ и проектов Минобрнауки РФ.
В 2012 году стал основателем образовательного проекта «Универсариум».

Сергей Иванов: В двух-трех словах, что же такое «Универсариум»?
Дмитрий Гужеля: Вопрос очень интересный и простой, поскольку постоянно на него отвечаю. «Универсариум» — это сетевая межуниверситетская площадка, на которой размещаются курсы от ведущих российских университетов и от лучших преподавателей России. Курсы на русском языке, абсолютно бесплатны, рассчитаны на разные целевые аудитории и, соответственно, им доступны. Любой желающий может зайти на эту площадку, записаться и начать учиться. Собственно, изначально идея была такая. И практически в течение года мы эту идею выдерживали в таком ключе. Но после года существования проекта — проекту сейчас уже полтора года от момента официального старта — мы решили, что надо его диверсифицировать И поэтому сейчас там появились курсы не только от университетов, но и совместно сделанные компаниями и университетами, мотивационные курсы для школьников, которых привлекают в вузы, курсы дополнительного образования, курсы профессионального образования. И все это многообразие и есть «Универсариум».
С. И.: Да, проект, как я понимаю, ветвится и ширится. А можешь рассказать нам об аудиторных показателях проекта — сколько вузов в нем участвует?
Д. Г.: На данный момент 35 вузов, и еще с десятком вузов у нас сейчас идет разработка курсов, подготовка их к размещению, размещение, съемка и прочее. В настоящий момент аудитория, те, кто пользуется исключительно сайтом, — порядка 380 тыс. человек. Причем мы регулярно «чистим» эти цифры. 380 тыс. — это не только те, кто записался, а те, кто прослушал хотя бы одну лекцию. Плюс порядка 50 тыс. — это пользователи мобильного приложения под iOS.
С. И.: Это пересекающиеся аудитории?
Д. Г.: Они частично пересекаются. Но, как мы недавно выяснили, проведя опрос среди своей аудитории, есть значительное число пользователей мобильных приложений, которые на сайт ни разу не заходили. Они узнали про проект в Apple Store, например, скачали, поставили и прекрасно пользуются им, прослушивая какие-то лекции. Они не заморачиваются над выполнением длинных домашних заданий и т. д., а просто используют «Универсариум» как информационную площадку, что-то вроде TED-Ed. Поскольку наши лекции представлены в достаточно коротких вариантах, можно слушать их по дороге на работу, с работы, где-то еще, перед сном в кровати. Многие этим пользуются, поэтому из 56 тыс. пользователей мобильной аудитории под iOS примерно половина — это люди, которые на сайт не заходили. То есть это аудитория, которая пользуется исключительно мобильным приложением. Буквально две недели назад мы запустили приложение под Android, уже около тысячи инсталлов за это время. С учетом того, что это были, в общем-то, праздники, я думаю, что здесь тоже перспектива роста очень большая. И очень многие пользователи мобильного приложения под Android тоже будут редко заходить на сайт, они будут пользоваться приложением.
С. И.: Ну, про мобильное приложение и под iOS, и под Android я задам тебе несколько специальных вопросов.
Д. Г.: Хорошо.
С. И.: Не будем забегать вперед, будем раскладывать знания по полочкам, у нас тоже будет такой образовательный процесс. Итак, «Универсариум» нередко называют русской Coursera. Действительно, это межвузовское онлайн-образование. Но я хочу спросить тебя о технологической платформе, на которой построен «Универсариум». Что она собой представляет?
Д. Г.: С технологической платформой ситуация следующая. Проект мы задумывали почти два с половиной года назад, к тому времени Coursera уже существовала, но не была еще настолько широко представлена в России. Был также проект eDx, были британские проекты, FutureLearn, и достаточно большое количество канадских, европейских. Французский проект был в стадии зарождения. Со многими из них мы вели переговоры по разным направлениям, в том числе и по платформе: какую платформу выбрать, от какой платформы отталкиваться. Да, была возможность взять за основу Coursera, были такие предварительные договоренности. Можно было взять за основу платформу eDx, тем более что она имеет открытый код и ее можно было модифицировать. Но мы посчитали, что нам проще будет разрабатывать платформу самостоятельно. Потому что мы в себя закладываем значительное количество социальных и прогосударственных функций. Это продвижение русского языка, продвижение российского образования в России и за рубежом и возможное появление значительного количества ветвлений, к чему мы, в конце концов, и пришли. Поэтому мы этот процесс и запустили. И первый год, который прошел от момента зарождения идеи до официального старта, в том числе был посвящен разработке платформы. А также тестированию платформы на различных малых аудиториях и, соответственно, предварительному, но не официально объявленному запуску уже на достаточно большую аудиторию. После того как мы провели тестирование, 20 января прошлого года мы стартовали официально. И да, это наша собственная платформа, мы на этой платформе развиваемся, растем. Причем мы ее никому не навязываем. Наша платформа по технологиям и возможностям совместима и с Coursera, и с eDx. И курсы, которые произведены для «Универсариума», те же самые вузы могут спокойно размещать на Coursera, на eDx и на прочих. Причем это можно делать даже в формате стыковки систем напрямую, если будет стоять такая задача.
С. И.: Вы анализировали Coursera и eDx. Что вы отвергли, а что взяли за основу или что надстроили сверху?
Д. Г.: Если говорить про Coursera и про eDx, чем они отличаются друг от друга? Они очень близки…
С. И.: Ну, один коммерческий, а другой все-таки нет.
Д. Г.: Я даже не в этом нашел бы различие, потому что ту же Coursera сложно назвать полностью коммерческой. Там очень значительна доля курсов, где ты можешь учиться бесплатно. Ты не получишь в конце сертификат — ну, о’кей, ты же получаешь знания для себя. И более того, по отдельным курсам Coursera частенько работает в качестве такого хантера, когда она подхватывает людей, приглашает их на работу в компании, отрабатывает приглашения в вузы, в университеты, в основном американские. Она работает как машина, которая высасывает таланты из различных аудиторий. Поэтому это сложно назвать отличием. А отличие между Coursera и eDx заключалось в том, что у Coursera больше «научпопа», то есть значительная часть курсов совсем поверхностные, с переадресацией к вузам. А eDx — это все-таки более глубокие курсы, но это связано в том числе, видимо, и с составом вузов, которые изначально вошли в eDx, которые начали в eDx создавать эту самую базу первых курсов.
С. И.: А «Универсариум» с его «научпоп-академизмом» посредине где-то лежит?
Д. Г.: Мы хотели на самом деле быть ближе к eDx, но у нас есть курсы, которые относятся и к одной группе, и ко второй. Есть курсы, которые работают на широкую аудиторию, привлекая ее к отдельным университетам, привлекая ее к отдельным программам. Поскольку мы выдвинули лозунг «Мы учим учиться», у нас, к сожалению, аудитория последнее время очень сильно расслабилась. Очень немногие хотят учиться. И мы объясняем, что это интересный процесс на самом деле, что им можно увлекаться и что эти знания могут пригодиться. И просто в жизни, и для каких-то конкретных вещей — для устройства на работу, для обучения в вузе, для смены работы и прочее.
С. И.: Основным вашим преимуществом является качество видеолекций. Это и качество записи, и качество организации, которое, я считаю, играет ключевую роль. Мы у себя на SeoPult.TV тоже проводим образовательные мероприятия в обучающем центре CyberMarketing и знаем про это многое. Знаем, что это за боль. Расскажи, пожалуйста, нашим зрителям, как вы организовываете процесс самой записи? Кто работает с преподавателями? Кто адаптирует их учебные курсы именно к онлайн-формату, к видеоформату, который, как вы понимаете, лучше и несколько по-иному усваивается слушателем, нежели обычная офлайн-лекция?
Д. Г.: Сначала мы выбираем тематику. Долго ее согласовываем — обычно несколько дней уходит. А дальше начинается серьезная работа с преподавателем. Он, конечно же, не сразу выходит на съемки. Сначала мы их называем методистами. Во всем мире они называются продюсерами курса. Мы тоже повысили статус своих методистов, сделали их продюсерами курсов. Наши продюсеры курсов начинают работать с преподавателями. Обычно с одним преподавателем работает один человек, они вместе прорабатывают программу. Есть курсы, где несколько преподавателей. У нас был, например, проект, на котором со стороны вуза участвовало 24 человека. Каждый читал свой небольшой кусочек, они были все связаны. Конечно, есть очень большая сложность для продюсера онлайн-курса: он должен все это держать. У него есть матрица, в которую он это впихивает. Они вместе с преподавателем прописывают все очень подробно. И к моменту съемок, непосредственно продакшена, проходит примерно месяц подготовительной работы. Она заключается в постоянной переработке материалов, подготовке визуальных материалов, подготовке каких-то вещей, которые нужно продемонстрировать. Теперь по поводу того, где мы снимаем. У нас есть несколько подходов. Если у преподавателя плохо получается говорить, то мы ему предлагаем телесуфлера, и тогда это происходит у нас в студии, конечно. Есть всякие фишки, такие как прозрачная доска, опыты, еще какие-то. Тогда мы тоже делаем специальную студию и проводим. Если же это какие-то курсы, в которых преподавателю нужно что-то показывать, рассказывать и все прочее, то лучше это делать в его естественной среде. Это его рабочее место, его кафедра, его вуз, его лаборатория, библиотека в его вузе. Он чувствует себя намного раскованнее и свободнее. Да, нам приходится выезжать…
С. И.: Вы же с профессиональной техникой работаете, то есть свет, камеры?
Д. Г.: Да, с профессиональной техникой. У нас продакшен-команда очень профессиональная. Со светом, с камерами выезжаем, смотрим, готовим заранее преподавателя. Есть отдельный человек, который занимается исключительно подготовкой преподавателя к съемкам. После того как сформирована программа, идет съемка. Потом, во время самих съемок, непосредственно на площадке присутствует несколько человек, каждый из которых отвечает за свой блок. За контентный блок отвечает продюсер, за продакшен — режиссер, за звук — оператор вместе со звукооператором, в зависимости от сложности. Если нужны «досъемы», если это какая-то лаборатория или что-то еще, это тоже заранее планируется. Это серьезная подготовительная работа, которая потом выливается в три-четыре съемочных дня, в рамках которых курс обычно целиком снимается. Нужно подгадать, чтобы разные преподаватели, если их много, присутствовали в одном месте, вместе работали. У нас иногда читаются какие-то групповые вещи — тоже очень интересный формат. А дальше начинается очень серьезный этап постпродакшена. Когда все снято, начинается монтаж, приведение тех материалов, которые подготовил преподаватель, пристыковка их к видеоматериалам, размещение на сайте. На это еще примерно полтора месяца уходит. Таким образом, все производство курса занимает почти три месяца. У нас бывало быстрее, бывало, что мы курс выпускали где-то три с половиной недели, но все работали в авральном режиме. Был просто суперзаказ, нужно было срочно делать. Вузу было надо, нужно было организации.
С. И.: Дорогой и серьезный продакшен — бальзам на мое сердце. Поскольку многие до сих пор считают, что можно обойтись парочкой «вебок» и подключением к любому из сервисов типа Webinar.ru. Либо снять на зеленый хромакей в душном подвальчике и этим, в общем-то, обойтись. А я понимаю, что зрители видят, что что-то не так.
Д. Г.: Да, знаешь, Сергей, здесь есть, мне кажется, такой момент — соотношение «цена — качество». Иногда хочется на все плюнуть, честно, и просто начать гнать зеленый хромакей в подвальчике, как ты говоришь. Потому что эта подготовительная работа очень сильно выматывает. Но у нас есть печальный опыт работы вузов, которые нам присылали свои материалы с просьбой разместить их на проекте, как раз в том режиме, о котором ты говоришь. Это очень печально, мы отказываемся от таких работ. Я хочу сказать, что здесь есть вот какой момент. Даже у Coursera, например, когда она начиналась, был собственный продакшен. Они подходили к первой двадцатке курсов очень серьезно. Там прямо видно, если поднять старые курсы, они сделаны очень хорошо, там высокие требования. Coursera начала разрастаться, они сделали лист требований, и дальше вузы стали сами производить курсы и размещать на площадке.
С. И.: Такой образовательный UGC получился.
Д. Г.: Да, eDx тоже в таком же режиме работает. Мы сейчас тоже к этому режиму переходим постепенно, предлагая вузам размещать курсы у нас, но с определенным качеством. Так вот качество курсов на Coursera, несмотря на то что у них очень большое количество обязательств и всего прочего, сильно упало. Если посмотреть текущие курсы, по качеству многие из них просто ужасны. При этом их смотрят, потому что ресурс уже набрал обороты, люди все-таки приходят получать знания, а не продакшен. Это не «телевизор». Поэтому мы тоже, поскольку у нас аудитория уже достаточно большая, все-таки учим вузы, как это делать хорошо. При этом мы понимаем, что, может быть, качество будет чуть ниже, но все равно готовы брать, размещать, продвигать и смотреть.
С. И.: А как «Универсариум» решает проблему лицензирования и кому принадлежат права на учебные материалы? У нас в гостях приблизительно год назад были директор по инновациям ABBYY Language Services Антон Воронов и директор образовательных программ Digital October Юлия Лесникова. Они рассказывали о проекте «Переводим Coursera на русский язык». И как раз они рассказали о том, что у Coursera все права принадлежат вузам и они жестко за этим следят. А, например, eDx по Creative Commons работает, и, соответственно, там более свободно. А как у вас?
Д. Г.: Это очень хороший, правильный вопрос, редко кто его задает, редко кто доходит до такой глубины понимания вопроса. Мы скорее ближе к Coursera. У нас все права принадлежат вузам. У нас нет образовательной лицензии. Почему? Потому что мы не являемся конкурентами вузов. Мы для вузов нейтральная площадка, на которой они могут размещать. Мы им помогаем создавать, да, наши методисты работают, но контент принадлежит вузам. Мы по лицензионному договору получаем у вузов возможность трансляции этого контента, продвижения его и представления его широкой аудитории. Все документы, которые выдаются, установленного образца, государственного образца, — это документы вузов. Поэтому нам не нужна лицензия. Мы в данном случае являемся лишь демонстраторами этого контента.
С. И.: Одним из важных показателей для MOOC является количество людей, которые дошли до конца. У Coursera в начале ее деятельности было 10%. По-моему, это был неплохой показатель.
Д. Г.: Был хороший показатель, порядка 10%. Потом они скатились до 3,5-4,0%. Это связано с тем, что у них очень сильно расширился ареал взаимодействия. И сейчас уже пиар бежит впереди Coursera, и очень многие просто заходят, просто записываются и потом не учатся. У нас сейчас средний процент «дохождения» по курсу — 10,5-11,0%. Есть специализированные курсы, по которым процент «дохождения» выше 60%.
С. И.: Какие?
Д. Г.: Я ждал этого вопроса. Например, совместно с Институтом русского языка имени А. С. Пушкина был сделан курс «Русский как иностранный» для учителей русского языка, которые работают за границей. Это достаточно узкоспециализированный курс, это не миллионная аудитория. Но при первом запуске этого курса записалось 3,7 тыс. человек, из них до конца дошло 2,7 тыс. Можете посчитать, это существенно больше 50%. Это люди, которые честно приходили, отрабатывали все задания, поскольку это им нужно в их профессиональной деятельности. И сейчас у нас идет курс, например, по проектному управлению. Я думаю, что «доходимость» по проектному управлению, он пока не закончился, будет порядка 35-40%. То есть ориентированные на практику курсы, которые помогают людям получать какие-то реальные «скиллы» по окончании, очень сильно их мотивируют.
С. И.: Перейдем к мобильным приложениям. Итак, я сейчас ориентируюсь на цифры, которые ты давал в интервью коллегам из Apps4All: 370 тыс. пользователей десктопной версии и 60 тыс. для iOS-приложения. iOS-приложение возникло с не очень большой задержкой, после того как вышла десктопная версия. Тем не менее разрыв очень большой. Сильно рвзличается функционал? В чем причина, почему такой разрыв?
Д. Г.: Объясню. Во-первых, приложение вышло с почти семимесячной задержкой. С учетом того, что проекту всего год и пять месяцев, семь месяцев — солидный срок.
С. И.: Да, но при этом мы говорим о лавинообразном увеличении пользователей мобильного интернета и пользователей приложений.
Д. Г.: Пользователи мобильного приложения и пользователи мобильного интернета — это все-таки не одно и то же. К нам на портал, на «нормальный» сайт, заходит очень много людей с мобильных телефонов. Это первое. Второе: пользователей iOS в России все-таки существенно меньше, чем пользователей Android. Меня как-то спрашивали, почему первой появилась iOS-версия. Я честно отвечал, почему она появилась.
С. И.: Я тоже хотел задать этот вопрос.
Д. Г.: Потому что я сам пользователь мобильной платформы под iOS, поэтому я, собственно, сделал под себя. Так исторически сложилось. Хотя, конечно, было бы правильнее сделать под Android.
С. И.: Да, в Android достаточно легко оперативно вносить изменения, не ждать долгого одобрения App Store и т. д.
Д. Г.: Да. Сейчас мы наконец запустили апп под Android. Я думаю, что количество пользователей начнет резко расти, потому что даже в майские праздники было очень большое количество инсталлов. Сейчас мы начнем активно распространять информацию об этом. Народ пока просто не знает, что появилось мобильное приложение под Android. Я думаю, что количество «скачек» существенно возрастет.
С. И.: А почему вы с разными командами делали приложения: одно с A&P Media, а другое с неким проектом из Mail.ru? Обычно все-таки стараются приложения делать одной командой и просто предусматривать кроссплатформенность.
Д. Г.: Да, это действительно так. Но дело в том, что с коллегами из первой команды у нас коммерческие отношения. Мы им платили деньги и с ними делали приложение. С коллегами из Mail.ru у нас дружеские отношения, и коллеги из Mail.ru сделали нам приложение просто потому, что мы такой хороший проект. Они его сделали в формате тестового, за что мы им страшно благодарны. Здесь есть и коммерческая подоплека, поскольку приложение, его разработка, стыковка с сервером и прочее — достаточно дорогое удовольствие. И у нас схема монетизации не прямая, мы не собираем денег с пользователей, а нашими, — назовем их «грантодателями», — являются вузы и компании. Поэтому в данном случае нам достаточно сложно выкроить лишний бюджет на какое-то существенное развитие. Мы можем это сделать, но нам надо понимать, за счет чего «отбиваться». А поскольку у нас стоимость курса фиксированная, нам приходится его себестоимость немножечко ужимать либо какие-то свои деньги инвестировать, вкладывать, смотреть, как будет идти. Кроме того, разрыв между версиями для Android и iOS был связан с тем, что мы просто хотели посмотреть, будет ли оно вообще пользоваться популярностью, будут ли пользователи скачивать его, смотреть на нем лекции. И когда мы посмотрели полгода работы мобильного приложения под iOS, вывели статистику, тогда и поняли, что да, пора запускать под Android. И под Android мы сделаем сразу несколько шагов.
С. И.: То есть функционал измените, да?
Д. Г.: Да, сейчас оно полностью повторяет функционал iOS-приложения, но в него уже заложены следующие шаги. Android пойдет чуть дальше, и iOS будет его догонять.
С. И.: Ваш апп для iOS достаточно быстро попал в топ App Store, удостоился фичеринга от App Store. И при выходе, и при новых апдейтах.
Д. Г.: Да.
С. И.: Вы намерены повторить этот успех в Google Play?
Д. Г.: Те новые фишки, которые у нас появятся в мобильном приложении через пару месяцев, позволят существенно нарастить аудиторию. Мы хотим ввести элементы социальных сетей, возможность группового выполнения домашних заданий по отдельным курсам, по отдельным направлениям, возможность персональных консультаций с лектором и прочее. Какие-то такие фишки, которые в мобильном приложении достаточно просто реализовывать. Прослушал, задал вопрос, получил ответ и прочее. Сейчас функционал мобильного приложения очень-очень простой. Это прослушивание лекций, сохранение лекций. На сайте ты должен все время находиться в онлайне, а мобильное приложение мы как раз сделали таким образом, чтобы ты мог ехать в метро или лететь в самолете и смотреть, слушать лекции в удобном для тебя формате. Собственно, это было изначальной фишкой и задачей мобильного приложения. Она полностью себя оправдала. Сейчас мы будем идти дальше, смотреть, какие еще можно на него накручивать вещи.
С. И.: Еще во время запуска проекта ты говорил о планах по выдаче документов установленного образца выпускникам «Универсариума». Реализовались ли эти планы? Я считаю это очень важным мотивирующим фактором. И сразу вдогонку вопрос: каков вообще сейчас на рынке «вес» всех этих сертификатов от сервисов и курсов онлайн-образования, насколько они котируются?
Д. Г.: Давай начнем с первой части. С первой частью было непросто. Это не то чтобы прямо «Универсариум» делал. Я вхожу в состав различных рабочих групп при Министерстве образования и науки. Это вопрос сложный и серьезный, касающийся зачета онлайн-образования и возможности выдачи документов установленного образца вузами либо другими образовательными учреждениями, которые это делают. Сейчас постепенно этот вопрос разрешается, он практически разрешен для таких курсов. И я думаю, что в ближайшее время мы начнем уже, по крайней мере по окончании курсов, которые у нас сейчас с несколькими вузами проводятся, выдавать удостоверение установленного образца. До этого момента у нас такого не было. Мы говорили о том, что мы собираемся делать, но понимали, что это непростой шаг. Там было очень много юридических сложностей, тонкостей, которые не решались существующим законодательством. Они регулируются сейчас дополнительными нормативными актами, которые Министерство образования, — спасибо ему за это большое, — вводит и позволяет тем самым работать таким платформам, как «Универсариум». Потому что, кроме «Универсариума», есть и другие направления.
Что касается «веса» сертификатов, с ним тоже сложно. На Западе ситуация с этим достаточно хорошая. Coursera существует уже пять лет, у нее есть подписанные соглашения с крупными корпорациями, в первую очередь в IT-бизнесе. У eDx есть аналогичные соглашения. И отдельные дипломы Coursera и eDx отдельными корпорациями уже принимаются, в частности Google, HP, Apple и прочими. Они с удовольствием берут выпускников, рекомендованных Coursera или eDx с тех или иных курсов. Вспомним курс по кибернетике от Стэнфорда на eDx и прочее. Что касается России, с этим сложно. Потому что сейчас я не могу назвать ни одной компании, которая бы сказала: «О, круто, у тебя есть диплом „Нетологии“! О, круто, у тебя есть диплом „Универсариума“! О, круто, у тебя есть диплом „Лекториума“ или еще кого-то! Мы тебя берем, ты молодец, мы тебе верим». Именно поэтому мы на теме с нашими дипломами пока не очень сильно акцентируем внимание и не говорим, что мы выдаем сертификат «Универсариума», который подтверждает прохождение. И все-таки мы выдаем университетские документы. По окончании курса университет присылает некие бумаги, которые пока были не особенно легитимны, а сейчас они будут легитимны. О повышении квалификации, о переподготовке, если это длинный курс, о допобразовании и прочее. Такие дипломы, конечно, будут применяться. Я думаю, что пройдет еще года два-три, и ситуация постепенно изменится. Будет либо сформирована какая-то ассоциация, либо заключены соглашения, которые позволят засчитывать какие-то вещи, либо компании начнут принимать дипломы каких-то онлайновых площадок. И здесь вопрос вот какой: мне кажется, что первым шагом к этому является то, как мы, например, делаем курсы с РИА «Новостями». Это курсы, которые созданы конкретно под компанию. И если компания имеет доступ к созданию материалов, к оценке этих материалов и к оценке слушателей, конечно, она будет доверять таким дипломам, она будет доверять таким слушателям. Потому что она понимает, что нам невыгодно ей кого-то впихивать. Это по ее курсам, по ее программам обучаются слушатели, и эти слушатели действительно эти программы выполнили. То есть как было создано, так оно и получилось по факту. Хотели вот этого — вот вам, пожалуйста, люди, которые прошли. Это такой «прехантинг», формирование той самой воронки, которая потом собирает. Я думаю, что в этом направлении будущее. И будущее за созданием таких курсов, которые реально интересны широкой аудитории, от которых широкая аудитория получает знания, которые при этом позволяют отбирать специалистов.
С. И.: От широкой аудитории перейдем к узкой. В своих интервью ты описывал программу «Универсариума» как «цепочку связанных простых модулей и курсов под требование работодателя, которое существенно увеличивает практикоориентированность программы, повышает возможность трудоустройства слушателей, а значит, повышает эффективность обучения». Не смотришь ли ты в этой связи в сторону таких нишевых, именно практикоориентированных онлайн-курсов, как «Нетология» или HTML Academy? Это, собственно, внятная, простая модель, очень четко поставленная перед слушателями цель: они получают конкретные знания, с которыми могут пойти к работодателю и быть принятыми с распростертыми объятиями. И последняя инвестиция в «Нетологию-групп» подтверждает интерес инвесторов и перспективность такого направления.
Д. Г.: Абсолютно согласен. Если мы говорим про практикоориентированные курсы, рассчитанные на аудиторию, это тоже одно из важных направлений. Мне кажется, чего не хватает «Нетологии», — они активно над этим работают, — это все-таки заточенности определенных курсов под конкретных работодателей. Условно говоря, если бы Сбербанк заказал «Нетологии» сделать курс по отбору десяти тысяч операционистов. Проходишь этот курс, и ты фактически готовый операционист, Сбербанк тебя принимает на работу. Это бы существенно повысило привлекательность таких курсов для определенной целевой аудитории. Это такой узкий пример, но его можно рассматривать гораздо более широко. Мы идем по этому пути, но все-таки мы пока не скатываемся до конкретных «скиллов», совсем узкоспециализированных. У «Нетологии» своя очень правильная ниша, и она очень плотно занята, пока мы в нее не погружаемся. Мы думаем над «скилловыми» курсами, мы активно пытаемся прорабатывать эту тему. Они у нас будут тоже практикоориентированными, но направленными скорее на развитие личности, на развитие ее возможностей в более широком смысле этого слова. Что же касается работодателей и цепочки курсов, то сейчас у нас идет переговоры с несколькими компаниями. Если бы не кризис, я думаю, они бы давно уже закончились и мы перешли бы к практической стадии. Переговоры как раз о создании целой цепочки курсов, по результатам которой будут появляться готовые специалисты. Мне кажется, и тот путь, который избрала «Нетология», и тот путь, которым пытаемся идти мы, имеет и своих сторонников, и своих противников. Кому-то нравится этот подход, кому-то нравится другой. У нас нет инвестиций с внешней стороны, но мы сами неплохо работаем.
С. И.: Спасибо большое!
Д. Г.: Спасибо, Сергей!
С. И.: Это была программа «Бизнес Online», с вами был Сергей Иванов. Всего вам доброго, пока!