«Обещания.ру»: мониторинг кормления завтраками

Сергей Иванов: Всем привет! В эфире программа «Бизнес online» и я, Сергей Иванов. Сегодня у нас в гостях человек, который пытается заставить отвечать за базар, — ох, простите, за свои слова, — самых важных и видных людей страны. Это Андрей Черешнев, руководитель проекта «Обещания.ру».

Андрей Черешнев, руководитель проекта «Обещания.ру».
Родился в 1966 году в Москве.
В 1992 году окончил факультет журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова.
С 1996 по 2008 год — главный редактор программы «Дорожный патруль».
С 2008 по 2010 год — главный редактор издания «Правда.ру».
С 2012 года — руководитель IT-проектов, в том числе «Обещания.ру».

С. И.: Андрей, добрый день!
Андрей Черешнев: Добрый день!
С. И.: Андрей, я правильно понимаю, что ваш ресурс — такая библиотека троллей, где можно всегда посмотреть, насколько много наобещал и насколько мало сделал тот или иной человек, видный политик или кто-то другой?
А. Ч.: Да нет, конечно, ни о каких троллях речи нет и не шло изначально. То есть мысль такая была — сделать некий проект о легализованном, что ли, троллинге, но здесь нет троллинга как такового. Потому что мы не занимаемся — и это принципиальный для нас момент — желтой информацией. Мы не лезем ни к кому в постель, мы не прослушиваем телефонные разговоры, и это принципиальное отличие от других ресурсов, которые собирают что-то. Мы берем информацию исключительно из легальных источников.
С. И.: Я правильно понимаю, что это публично данные обещания?
А. Ч.: Совершенно верно, публично данные обещания, когда, как мы любим говорить, за язык никто не тянул. Давайте я поясню сразу: если, например, человек где-то в бане с друзьями, даже должностное лицо, что-то сказал, пообещал или что-то обозначил, нам это неинтересно. Потому что баня, пиво, друзья — это privacy, это не наш вопрос. Но если он приехал на встречу с избирателями или еще какими-то заинтересованными лицами и там официально что-то пообещал, он сразу становится нашим клиентом. Здесь уже милости просим к нам: вот обещание, вот proof, вот дата, когда оно было дано, вот дата, когда должно быть сделано. И будьте любезны к этому сроку либо его выполнить, либо объяснить хотя бы нам, простым смертным, почему оно не сделано.
С. И.: В чем миссия проекта «Обещания.ру»? Какие проблемы он решает? Мы сейчас поговорили о некой философии, а теперь перейдем непосредственно к самому ресурсу.

А. Ч.: Прежде всего, мы сервис — сервис контроля обещаний.

В этом ответ на ваш вопрос, если кратко. Если более подробно, это как раз то, о чем мы говорили с вами до того: мы стараемся фиксировать обещание, дату, когда оно было дано, и дату, когда оно должно быть выполнено. Чтобы в нужное время заинтересованные лица могли обещавшему напомнить: «Уважаемый, вот обещание. Где выполнение?» Это именно сервис контроля. Мы не можем физически никаким образом заставить человека выполнить обещание напрямую, потому что рычагов для этого у нас как у СМИ нет. Но мы можем заставить его помнить о том, что мы помним.
С. И.: А как распределяется коммуникация? Мы видим некий контингент лиц, за которыми вы следите. Возьмем конкретный пример. Каков это контингент? Где вы их находите? Где вы берете обещания? Где они всплывают, чтобы попасть к вам?
А. Ч.: Ну, здесь схема довольно простая. У нас, собственно, есть два варианта. Первый, человеческий — это группа редакторов, которые мониторят каждый свою тематику или свой регион, кому что ближе, у кого что лучше получается. Второй момент... ну, о нем, наверное, еще рано говорить как о свершившемся факте: есть у нас автоматический робот, который мы пишем уже год почти, но так до конца его и не дописали. Поэтому анонсировать его как готовое финальное решения я не могу, но он есть, он тоже ищет. В основном, кстати, мы его используем не для поиска обещаний, а для поиска выполнения. То есть он мониторит по ключевым словам эту тему, чтобы редактору помочь найти все это дело. Ну и, безусловно, мы когда стартовали, рассчитывали на какой-то отклик от заинтересованных граждан. Он есть, но, к сожалению, очень небольшой.
С. И.: Да, это вторая часть моего вопроса. У нас есть контингент обещающих, в основном это политики, насколько я понимаю. Ну, кто у нас дает публичные обещания дает?
А. Ч.: У нас сейчас время политики. И, конечно, процентов на семьдесят это политики.
С. И.: Берем в другую сторону — группы заинтересованных граждан. Я понимаю, что, когда дело касается политики, у нас фактически заинтересованными являются все. Хотя есть локализации, скажем, жители города, муниципального округа, отрасли какой-нибудь нашей промышленности и т. д.
А. Ч.: Безусловно.
С. И.: Как вы находите путь к той целевой аудитории? Как она очерчивается? Как происходит именно та самая коммуникация между политиком и организованными гражданами?
А. Ч.: Что сказать? Изворачиваемся как можем. Просто всеми возможными путями. Начиная от попыток начать сотрудничество с органами власти на местах, с общественными организациями на местах, с какими-то популярными городскими или региональными форумами или сообществами, рассылками, конкурсами в соцсетях, которые призваны как-то активизировать обещания с мест. Всеми доступными путями. С некоторыми областями получается. Есть несколько областей, где после этих наших действий в самом деле резко поднимается активность, и это видно на сайте. Например, по каким-то отдельным регионам глубина просмотра может порядка пяти или шести быть. В целом по сайту она значительно ниже, но по данному региону, значит, мы зацепили где-то кого-то. Значит, люди пошли, люди смотрят, людям стало интересно это все. Но идет довольно медленно, и, в принципе, могу объяснить почему. Мы довольно долго пытались понять, почему же так, и наконец это понимание пришло. Нам кажется, что пришло. Все-таки, когда человек приходит впервые на наш ресурс, он воспринимает нас как очередное СМИ. Да, другая обертка, другая форма подачи материала, то есть новостная картина дня через цитаты известных людей. Вот сайт воспринимается со стороны так, мы проводили исследование.
С. И.: То есть как сервис — пока еще нет такого понимания?
А. Ч.: В том-то все и дело. Для того чтобы объяснить, что мы сервис, нам нужно, по нашим подсчетам, удержать человека на сайте хотя бы пять минут.
С. И.: Какие активные действия он должен совершить?
А. Ч.: Он должен кликнуть на одно обещание, перейти на него, на второе и перейти на третье. Вот, как правило, когда он три текста посмотрит, — обещания, прогноза – не имеет значения, — он уже понимает, что это сервис. Он понимает систему таймлайнов и всего остального. Но трафик — сами знаете, у новостного трафика глубина просмотра тоскливая. Человек пришел, глянул: да, красивенько, современненько, да, очередное СМИ, — и ушел. Потому что у него свои пристрастия, он ходит куда-то. И мы за эту секунду или минуту не успеваем объяснить, что мы не СМИ в чистом виде, мы именно сервис, который поможет проконтролировать обещания. И сейчас мы затеваем довольно серьезный апгрейд проекта именно с этой целью. Чтобы человек, пришедший к нам, сразу понял, что это не СМИ в чистом виде, а сервис контроля обещаний. Много всего мы придумали. Это, естественно, повлечет за собой всякие плюшки, вкусняшки, которые сейчас вызревают у нас, и, надеюсь, они через пару месяцев будут реализованы, но пока деталей…
С. И.: Чтобы понять, куда пойдет апгрейд, я как раз хотел прояснить ситуацию, которая существует сейчас. Как у вас организована проверка обещаний? Вы что, ставите просто в календарик напоминание, когда приходит положенный срок исполнения обещания, вы идете и проверяете?
А. Ч.: Не совсем. Здесь основной процесс автоматизирован. Редактор, который публикует непосредственно это обещание, и начальник отдела получают уведомление от нашей системы в зависимости от срока. Если это длинное обещание, там своя линейка идет. Если короткое, допустим, середина срока, потом две недели до окончания, три дня до окончания. Им идет напоминание о том, что пора бы посмотреть все это дело. После этого включается робот, который ищет любое упоминание этой информации в Сети. Если голяк, ничего нет, тогда все по старинке: снимается телефонная трубка, попытки дозвониться до фигуранта, до обещавшего или до его референта, если таковые присутствуют. Или до любого человека, кто вообще хоть слегка в курсе, чтобы тот дал какое-то направление поиска. И вплоть до официальных писем, которые отправляются, потому что… Редко на них отвечают, но в данном контексте отсутствие ответа на официальное письмо тоже ответ, мы понимаем это. Да, это кропотливая работа, она самая сложно автоматизируемая. Но здесь да, ребята просто дозваниваются. Еще у нас есть хорошая такая мулька, очень хорошо работает. Я вынужден признаться, что, когда ребята предложили, я был против, относился к этому недостаточно серьезно, потом вынужден был признать, что я ошибался, да. Это Twitter. У нас существует официальная рассылка.

Если человек где-то что-то, если у нас вообще публикуется его обещание или прогноз, он тут же автоматически получает оповещение в Twitter: «Опубликовано ваше обещание такое-то тогда-то, тогда-то, тогда-то». Если наступает какой-то срок, мы проверяем и видим, что оно выполнено или не выполнено, он опять получает твит о том, что его обещание выполнено или не выполнено.

С. И.: Реакция на невыполнение обещания фактически в данный момент — это Twitter? То есть вы, когда видите, что обещание не выполнено, вы фиксируете этот факт у себя на ресурсе…
А. Ч.: Да, идет автоматом в Twitter рассылка фигуранту, и тут начинаются ответы.
С. И.: Ответы после Twitter, да?
А. Ч.: Да.
С. И.: А предварительно вы не связываетесь, например, с тем человеком, который не сделал?
А. Ч.: Связываемся!
С. И.: Потому что в ответ он может объясниться: «Вы знаете, вы не усмотрели, я где-то там говорил, что обещание перенесено по техническим причинам, по погодным условиям, на месяц».
А. Ч.: Естественно. Но парадокс заключается в том, что когда редактор дозванивается не до всех, но до многих лиц…
С. И.: Да, но как возможность, сама процедура.
А. Ч.: Дозванивается недели за две с невинным вопросом: «А как у нас дела с этим самым?» — в большинстве случаев, извините, идет в интеллигентейшей форме посылание на три буквы: «Отстаньте, мы заняты, займитесь делом» и т. д.
С. И.: Не царское это дело.
А. Ч.: Да. И ситуация удивительным образом меняется, когда это в Twitter появляется. Я ни в коей мере не пиарю Twitter, чтобы сразу было понятно.
С. И.: Нет, ну, в любом случае это публичный сервис.
А. Ч.: Но когда вдруг это выходит даже на какую-то микропубличность, которая идет через Twitter, сразу все меняется. Сразу типа: «А что это вы так сразу мне написали, что не сделал. Я много старался». Мы говорим:
— Ну как что? Мы же вам звонили, писали.
— Это не я, это. — Как обычно, все наши любимые вещи начинаются: девочку взяли вчера, она еще не знает и т. д.
«Сказка про девочку» — это у нас такой термин даже существует. Нет, мы стараемся вовсю. Более того, мы абсолютно открыты. Мы, во-первых, ресурс не политизированный, мы не занимаемся политикой. У нас ресурс информационный в том плане, что мы фиксируем факты. Мы именно сервис. И мы готовы изменить то, что написано, если человек может и хочет это доказать. Понимаете, в самом факте невыполнения обещаний еще ничего плохого пока нет, потому что обещание может быть не выполнено по объективным причинам. Если человек готов это объяснить, да ради бога, причем в любой форме! Хотите — наш редактор запишет, напишет заметку, статью, пригласим, у нас есть раздел аналитики с очень серьезными авторами, они могут написать. Хотите — сами напишите, мы это опубликуем, мы изменим срок, объяснив почему. Только не просто волшебным образом: сегодня стояло 10 июня, а завтра — 31 декабря. Нет, мы дадим информацию, что в силу таких-то, таких-то причин сроки передвинулись. Нет проблем, пожалуйста! И довольно часто так бывает, когда люди… Сейчас уже стало лучше. Год прошел, как-то нас заметили. Этот процесс... не было вау-эффекта, взрыва, когда мы появились, но мы и не рассчитывали на это. Но постепенно сначала обратили внимание пресс-службы, начали поправлять. Вот первый был сигнал. У нас же есть еще биографии: биографии персоналий и описания организаций — всех, кто у нас в базе присутствует. И сначала по чуть-чуть, а потом довольно активно начали писать пресс-службы с просьбой там подправить информацию, что здесь у нас неправильно указан год основания, здесь это. И это уже, в принципе, неплохо, потому что, если их это волнует на нашем ресурсе, значит, они его видят. А если они его видят, значит, мы уже каких-то целей достигли здесь.
С. И.: А ваши пользователи отличают обещание и прогноз? Тут тоже тонкий момент. Где действительно было обещание, а где всего лишь предположение, которое ни к чему не обязывает?
А. Ч.: Вы близко попали, но не в десятку. Обещание и прогноз различают, и это различается очень просто — одним всего пунктом. Обещание — это то, на что сам обещавший может лично повлиять. Вот это обещание. Прогноз — это, в принципе, то же самое, но я повлиять на это не могу. То есть я прогнозирую общую ситуацию, но я, хоть тресни вообще, не смогу ее изменить, я могу только предположить, что будет. Вот и вся разница. И это понимают. Есть некое непонимание другого, это касается политиков, в основном федерального уровня: обещание и поручение — вот здесь у нас периодически возникает… Вообще, мы реагируем очень... На мой взгляд, мы очень круто общаемся с пользователями и читателями и, в принципе, отвечаем на все. Мы стараемся ни одного письма и ни одного обращения не оставлять без внимания. Ну, естественно, злые языки скажут: «Потому что у вас их мало». Не важно, мало ли, много ли, но мы стараемся отвечать всем. Так вот, возникает, например, тема, что некий министр дал поручение какому-то ведомству к такому-то сроку сделать то-то. И говорит: «Почему вы не публикуете? Вот же он обещал сделать?» Мы говорим: «Нет-нет-нет, стоп! Это не обещание, это поручение, поручение министерства. Никто из них не обещал, что к этому сроку будут выполнено. Он приедет, кулаком бахнет по столу, когда надо, но это не обещание». Вот здесь есть такая грань, когда возникает непонимание обещания и поручения. А обещание и прогноз — нет, в принципе, все понимают. Хотя идеи объединить это все у нас периодически бродят, как призрак по Европе, но пока что мы их не объединяем, потому что все-таки специфика разная у них.
С. И.: Возвращаясь к политикам: стремитесь ли вы казаться неангажированными? Предположим, сама редакция формирует некий пул этих обещаний. Или, предположим, пользователи начинают добавлять какие-то обещания, а пользователи в угоду моде любят, например, Навального, и уже невольно по количеству мониторящихся обещаний вы оказываетесь в том или ином лагере. Как находите путь из этой ситуации?
А. Ч.: Мы не стараемся казаться неангажированными, потому что мы и есть неангажированные, нам не нужно стараться казаться.
С. И.: Ну, это ваше внутреннее убеждение. Представьте себе, как вы выглядите со стороны.
А. Ч.: Мы готовы доказать это самыми разными путями. Нет, на самом деле, конечно, мы вынуждены реагировать на какие-то информационные поводы текущего дня, но здесь мы пошли по пути… У нас есть редактор, который занимается «оперативкой», вот он смотрит исключительно… Он не занимается экономикой, отдельно политикой или регионами, он сидит на оперативной информации. Если сейчас поднимается тема Навального, он старается «подтянуть» что-то, с ним связанное. Если поднимается тема кого-то другого, он тоже ее «подтягивает».
С. И.: Здесь вы как СМИ следуете трендам определенным?
А. Ч.: Да. Уж я не знаю, правильно это или нет, тоже разные есть мнения. Может быть, это и не нужно делать, но в настоящий момент это так. Были ситуации, когда на нас выходили некие представители и того и другого [политического] лагеря со своим списком обещаний и прогнозов, которые «обязательно» надо опубликовать. На что мы сказали: «Ребята, no problem! Мы опубликуем все, что имеет proof, который подходит под наши правила и под наши требования. Если это действительно подтверждено зафиксированным фактом, то без проблем, мы опубликуем все. Если это домыслы либо „о ней — друзья“, то нет, извините, для этого есть другие ресурсы, мы все их знаем. Идите туда, и там вам, может быть, помогут, но не мы».
С. И.: А насколько, на ваш взгляд, вы влияете на репутацию своих фигурантов? Ведь невозможно остаться политически нейтральным, рассматривая того или иного политика. У каждого, в общем-то, достаточно большой список выполненного или, наоборот, невыполненного, правильно?
А. Ч.: Согласен. Но здесь получается такая ситуация, что не мы влияем на его рейтинг, на его…
С. И.: Вот на ваш взгляд, вы влияете на его репутацию?
А. Ч.: Да он сам влияет, мы только фиксируем. Мы не можем повлиять в ту или в другую сторону, человек влияет сам. Вот пообещал он, дал 20 или 30 обещаний, ничего не сделал, и он себе испортил рейтинг. Не мы ему испортили рейтинг, он сам это сделал. Или наоборот. То есть я не скажу, что мы… У нас задачи нет влияния такого. У нас задача — влияние на исполнение, а не на рейтинг. В данном контексте для нас рейтинг не имеет значения. Сразу могу сказать, наверняка возникнет вопрос — или, если не возникнет, то, может быть, тоже будет интересно кому-то, — это рейтинги. Очень часто у нас пользователи спрашивают: «Почему у вас нет рейтинга „Больше всех пообещал“, „Больше всех сделал“, „Меньше всех пообещал“?»
С. И.: Хороший инструмент влияния был бы.
А. Ч.: Безусловно. Это был бы уже инструмент, но это был бы инструмент необъективный. И вот по какой причине: все-таки есть человеческий фактор, у нас возможности не безграничные, у нас редакторов не 200 человек. И получается, что если мы взяли какую-то фигуру и собрали 100 обещаний, из них — часть выполненного, невыполненного, сформировали некий рейтинг, а потом он придет и скажет: «Ребята, ну как же так? Вы 100 собрали, а я дал-то не 100, а 500 обещаний». И тогда — совсем другая картина! Но мы физически не можем найти все обещания сразу. Поэтому такой рейтинг будет изначально носить необъективный характер, и вот здесь тогда — новая глава: влияние на рейтинг. Тогда мы составляем свои, абсолютно четко понимая, что это необъективный рейтинг, но мы его запускаем с целью влиять на репутацию.
С. И.: Опять же, это будет медийный рейтинг, а не сервисный.
А. Ч.: Безусловно. Поэтому пока что мы ограничились рейтингом доверия. Вот он, в принципе, условно объективен. То есть, когда люди уже кого-то знают, человек дает некое обещание или что-то прогнозирует, и пользователи говорят: «Верим», «Не верим». Вот это уже более или менее объективно. Он не такой, конечно, математически точный, как эти, но здесь есть объективность, потому что да, на стартовом этапе, когда только-только дано обещание, люди верят тебе или не верят? Это интересно посмотреть в первую очередь. Я бы, будучи политиком действующим, с удовольствием такой рейтинг посмотрел, верят мне люди или не верят. Не в плане предвыборной кампании, — это не то совсем, понятно, — а так, по жизни. Вот такой рейтинг есть, да.
С. И.: Андрей, а в данный момент ресурс «Обещания.ру» зарабатывает только на медийной рекламе? Или другие способы монетизации есть?
А. Ч.: В принципе, медийная реклама. Ну, и инвестиции как таковые впрямую.
С. И.: Недавно была новость о том, что вы сотрудничаете со Сбербанком. Ну, сотрудничество — это когда две стороны что-то дают друг-другу, может быть, на равноценном или более или менее сопоставимом уровне. В чем заключается ваше сотрудничество?
А. Ч.: Во-первых, никакой коммерции, оно абсолютно некоммерческое. Сотрудничество у нас такое было не только со Сбербанком. Это так называемое информационное партнерство и спецпроекты. В принципе, помимо Сбербанка — он просто на слуху, известный, — мы точно так же сотрудничаем со всеми отраслевыми мероприятиями, почти со всеми: RIW и т. д. Суть такова: донести какие-то основные, основополагающие моменты этого мероприятия до людей вне этой отрасли.

Мы были на собрании акционеров Сбербанка. Там, конечно, было названо огромное количество каких-то цифр, фактов, много было сказано слов, которые нам просто вообще ни о чем не говорят, потому что это специфические термины. Мы же совместно с пресс-службой Сбербанка собрали обещания и прогнозы этих экономистов или финансистов и банкиров, перевели их на общедоступный язык и опубликовали эти обещания у нас, в рамках спецпроекта со Сбербанком.

Соответственно, все вкладчики Сбербанка могут зайти посмотреть на обещания и понять, о чем речь идет, потому что зачастую это сделать сложно. А здесь как раз четко обещания по этой отрасли.
С. И.: Из всех обещаний, которые были у вас размещены, сбылось, насколько я знаю, порядка 25%. Вот на ваш взгляд, это много или мало? Как оцените эту цифру?
А. Ч.: На самом деле это не совсем так. В принципе, у нас есть обещания и прогнозы, которые находятся в просроченном или в выполненном состоянии — и в активном состоянии, то есть у которых еще срок не наступил. Вот если взять первые, то получается, что из них процентов пятьдесят выполнено. То есть их всего 40% от общего количества уже имеющих «срок годности», и вот из них 50% выполнено. Это неплохо. На самом деле это неплохо, что 50% выполняется. Сложно оценить, потому что вы же сами понимаете прекрасно, что одно обещание другому не соответствует. То есть, например, можно выполнить 100 обещаний, которые касаются трех человек каких-то, и это неинтересно, а можно выполнить одно, но которое касается сотен тысяч. И вес у этих обещаний будет разный. Поэтому так арифметически к этому подходить не получится, слишком большая погрешность будет, слишком разные обещания.
С. И.: А могут ли персоны, за обещаниями которых вы следите, каким-то образом повлиять на свою репутацию, на свой, как говорится, имидж именно на вашем сайте, общаясь с вами, поясняя регулярно о том, почему это обещание?..
А. Ч.: Да это мечта была бы для нас!
С. И.: Мечта?
А. Ч.: Да.
С. И.: Ну, вообще возможность такую вы им даете?
А. Ч.: Безусловно. Причем можно даже без нашего участия. То есть, если, например, в силу каких-то причин они не хотят вступать в контакт с нами, это можно сделать просто через форму на сайте. Если зайти на любое обещание или прогноз, там есть такая опция «Добавить новость об обещании или прогнозе».
С. И.: Насколько я знаю, вы существуете около года, правильно?
А. Ч.: Да.
С. И.: А каков сейчас темп прироста пользователей контента? И вот мне интересен вопрос, какие каналы продвижения для вас наиболее эффективны?
А. Ч.: Что касается прироста посетителей как таковых, сейчас мы его искусственно ограничили, как раз из-за того, о чем я говорил. То есть мы сейчас запустить «Обещания.ру», версия 2.0. В среднем за год у нас выросла посещаемость с нуля примерно до 40 тыс. уникальных [посетителей] в сутки, естественно, используя привлеченный трафик, «обменки», естественно приличные. Сейчас мы это все выключили, потому что очень много… Мы, в принципе, последние несколько месяцев занимались детальным изучением поведения пользователя на сайте: куда идет, где смотрит, куда кликает…
С. И.: Что ищет.
А. Ч.: Да, что ищет, почему не кликает сюда, хотя это так классно. Ну, как на любом ресурсе. Сделав кое-какие выводы, мы сейчас искусственно ограничили трафик, сейчас он у нас идет в основном новостной и поисковый, органический трафик в районе 5-6 тыс. в сутки. Но сознательно это сделано, пока мы не «прикрутим» все наши изменения. Мы «прикрутим» и вернемся, наверное, к старой схеме, то есть примерная посещаемость — 30-40 тыс. уникальных [посетителей] в сутки. Для нашего ресурса это приличные цифры. Мы все-таки не какое-то огромное СМИ. С ними надо, конечно, работать, работать и работать. Там все оказалось не так, как мы планировали. Но я так думаю, что вообще все молодые проекты так работают, то есть вряд ли кто-то получил именно то, что запланировано было в бизнес-плане.
С. И.: Ну, собственно, да, у большей части так и бывает. В завершение передачи немножко футурологии по нашей традиции. Какие планы на развитие сейчас будут у «Обещаний.ру»? И какие дополнительные сервисы вы собираетесь прикрутить или допфункциями какими-то прирасти? Куда вы собираетесь двигаться?
А. Ч.: Ну, частично я уже ответил на это все, но, в принципе, линия такова: мы все-таки постараемся объяснить пользователю за эту секунду, что нам дана свыше, что мы сервис. И вся сейчас работа направлена именно на это. Потому что, понятное дело, тут не ограничишься просто дизайном, изменением картинок или величины полей. Здесь нужно менять, наверное, концепцию, подачу, в особенности на главной странице и на разводящих страницах разделов. Вот это сейчас самое основное для нас. Надеюсь, что мы… Не буду давать обещания, а то сейчас тоже опубликуют.
С. И.: Да, мы вас запишем, будем следить.
А. Ч.: Скоро! Да, скоро мы постараемся что-то интересное, новое предложить на нашем ресурсе.
С. И.: Вот у меня вопрос. Мы сейчас говорим о развитии в сторону пользователей. Если говорить к вопросу о другой стороне — той, которая занимается этими самыми обещаниями, которая является источником контента, — вы накапливаете все больше и больше ценной информации. Не собираетесь давать консультации спичрайтерам, политтехнологам по правильному ведению собственных клиентов? Жалко было бы терять такой драгоценный опыт.
А. Ч.: Не совсем наш профиль — давать консультации. Но, в принципе, это все к тому, о чем я говорил, — к повороту к пользователю. Все-таки мы хотим объяснить, что есть какая-то большая практическая польза от нашего ресурса. Вот кризис, да, сейчас идет. В очередной раз пугают, что сейчас все жахнет, хлопнет, еще чего-нибудь, ухнет. Что делать? «Деньги срочно все — в доллары», — один прогнозист говорит. Другой: «Не вздумайте в доллары. Конец доллару! Только евро». Ему говорят: «Да вы что, с ума сошли? Какой евро?»
С. И.: Третий говорит: «Лягу на рельсы, если рубль упадет».
А. Ч.: Да, «рельсы», рубли и т. д. Вот здесь как раз мы им нужны, потому что можно зайти на страничку этого экономиста у нас и посмотреть, что он за год сделал 40 прогнозов, из них сбылся один. Ну и ценность его другого прогноза уже становится очевидно понятной. Или наоборот, тогда эту тему можно уже покопать: если он говорит, имеет смысл к нему прислушаться. Конечно, не слепо следовать, но прислушаться — да. Вот такое применение нашего ресурса как справочника доверия — да, тоже хотелось бы, над этим мы тоже работаем.
С. И.: Ну что ж, Андрей, большое спасибо за интересный рассказ!
А. Ч.: Спасибо вам!
С. И.: Я думаю, что если вы даже не собираетесь давать консультации спичрайтерам, политтехнологам и другим «обещальщикам», я думаю, одну консультацию вы им дать должны, как минимум: не обещать чего-либо лишнего.
А. Ч.: Это точно!
С. И.: На этом я прощаюсь с вами, уважаемые телезрители! Это была программа «Бизнес online» и я, Сергей Иванов. Всего вам доброго, пока!