Дмитрий Мендрелюк: через компьютернии

Александр Плющев: Добрый день, уважаемые зрители! Это SeoPult.TV, программа «Удельный вес», меня зовут Александр Плющев. И сегодня у нас в гостях культовая фигура отечественной IT-журналистики, он же создатель, владелец издательского дома «Компьютерра», Дмитрий Мендрелюк. Дима, добрый день!
Дмитрий Мендрелюк: Добрый день!
А. П.: Задам тебе традиционный вопрос. Вот у тебя два высших образования. Учился в Ростовском военном училище ракетных войск, затем был Московский экономико-статистический институт. Какие полезные навыки дало тебе и то и другое образование?
Д. М.: Военное училище, конечно, дало очень многое с точки зрения неких самоограничений, дисциплины, понимания жизни. Потому что я был очень отрицательным ребенком до военного училища с точки зрения подраться, похулиганить. Ну, реально был такой человек без тормозов. Военное училище, конечно, ставит на место. Просто на уровне подсознания в тебя вбивает: «Это нельзя», «Это нельзя», «Это надо подумать». А институт, конечно, дал просто драматический перелом. Потому что, когда, начиная с детского сада, ты растешь, потом школа, потом военное училище, и ты всегда на самом нижнем, самом отрицательном краю, и к этому все привыкли, это все знают, тебя так воспринимают, такой имидж, — у тебя жизненная защитная реакция, соответственно, выстраивается. Ты привыкаешь, что так и надо, наверное, ты не такой. Не то что ты системный диссидент какой-то, а просто как-то так получается. И вдруг, когда я пришел в институт, оказалось, что какие-то умницы-преподаватели с тобой разговаривают на равных, в тебе видят совсем другое. Это, конечно, окрыляет. Это какой-то посыл дало мне, наверное, поверить, что ты можешь по-другому, ты может так и так. Фактически после института я же не работал по распределению, я почти сразу ушел создавать свой бизнес. То есть работал там несколько месяцев. Тоже удивительная история, она длинная. Нас из института, вдвоем с Сэмом Клебановым, который твой коллега сейчас, распределили, — его как программиста, а меня тоже как программиста, но на маркетинговую должность, — в одно из первых совместных советских предприятий «Новинтех». Причем всех тогда распределяли на зарплату 100-110 руб., а нас на зарплату 700 руб. распределили. У меня мама чуть в обморок не упала. А второй раз чуть не упала, когда я через два или три месяца сказал: «Все, я ухожу свой бизнес открывать». Вот, примерно так.
А. П.: Насколько мне известно, «Компьютерра» родилась 1992 году. Начиналась она с платной электронной рассылки. В те времена и Рунета как такового практически не было. Именно тогда родился бренд «Компьютерра»?
Д. М.: Да.
А. П.: Или позже?
Д. М.: Да. Мне казалось, что он расшифровывается «компьютерное чего-то там», не рекламное, а какое-то агентство, «компьютер» и РА.?Я помню чуть ли не поименно всех подписчиков. Было, наверное, порядка тридцати компаний. Но это все равно не давало развиваться.
А. П.: Мы нашли, что их было двадцать. Ты помнишь их, этих подписчиков? И зачем им, главное, это было?
Д. М.: Я конкретных людей помню. Зачем? Это было совершенно точно понятно. Потому что тогда была пресса, тогда уже много было прессы. Всем кажется, что «Компьютерра» была одной из первых.
А. П.: Это платный бюллетень!
Д. М.: Всем кажется, что «Компьютерра» была одной из первых. Нет, на самом деле, когда «Компьютерра» создавалась, на рынке было около двадцати компьютерных изданий уже. Причем иным было по пять лет. «Мир ПК», ComputerWorld, «Софт Маркет». Помнишь такие газеты? Они все попали в неудачный период, когда рекламы еще не было, а зарабатывать как-то надо было. Все они жили на продажи и старались писать про западные новости. У них все материалы были посвящены западному рынку. А я в тот момент работал, входил в совет директоров Московской товарной биржи и возглавлял там компьютерную секцию. И действительно после института я оказался как-то в совете директоров. Это самая первая российская биржа фактически была. И у меня была машина с водителем, «Жигули»-«шестерка», которая меня возила. И у меня был штат какой-то. Человек шесть работало в той компьютерной секции, но делать было нечего совершенно. И я под видом какой-то работы ездил по рынку, со всеми встречался, общался. С теми первыми компаниями, которые были тогда: «Стиплер», «Интермикро». И, в общем, видел другую жизнь. Там бурная жизнь была, активная. Там какие-то новости, что-то случалось все время. Рынок жил своей жизнью, а пресса жила своей. И я, собственно, сначала хотел… Им всем, конечно, было интересно. Все друг другу пересказывали какие-то сплетни, истории, сделки рассказывали, суммы, кто, что. И я это попытался отразить. Но потом стало быстро понятно, что или надо делать очень дорого, или что-то другое искать. И так стало понятно, что модель должна быть другая: оплачиваться не потребителями, а рекламодателями. И отсюда родилась «Компьютерра».
А. П.: Как и зачем случился переход к изданию в бумаге? Ты же мог, наверное, в электронном виде существовать?
Д. М.: Нет, электронный — нет. Электронный — это же было вот, текстовый файл, туда рекламу не вставишь. Ну, накопилось много. Конечно, когда «Компьютерра» появлялась, она, несомненно, подражала «Коммерсанту». Потому что «Коммерсант» был, появившись незадолго до того, новым-новым медиа, которое устанавливало стандарты. И, может быть, это сыграло роль в том, что «Компьютерра» стала примерно тем же форматом на IT-рынке. Наверное, первые года четыре существования «Компьютерры» у меня не прекращалась ругань со всеми участниками рынка: мол, я все делаю не так. И газета компьютерная не такая, и формат не такой, и новости не такие должны быть, и материалы не такие, — все не такое! Последний был такой скандал, когда я «Компьютерру» из формата А3 перевел на А4. Мне все говорили: «Покажи мне в мире еще один компьютерный еженедельник формата А4. Они все А3!» Были те, кто говорил: «Мы привыкли рекламу давать такую большую. А теперь ты нам за те же деньги предлагаешь давать меньше в два раза». До смешного доходило.
А. П.: Быстро ли вообще удалось подтянуть рекламодателей?
Д. М.: Да, да.
А. П.: И выйти на самоокупаемость?
Д. М.: Быстро. Мы попали на такой стык, когда реклама зарождалась, скажем так. Это такое счастье, что нам не пришлось вообще, в принципе, задумываться о какой-то заказухе, еще о чем-то, о чем приходилось задумываться тем, кто стартовал сильно раньше нас. Я очень хорошо помню цифры.

Себестоимость первого номера газеты «Компьютерра» вместе с печатью была 350$, а рекламы мы собрали на 800 $. С первого номера газета стала окупаемой.

Это первое. Я помню, когда была Оля Дергунова, рекламодатель в «Микроинформе», была Таня Знаменская, которая тогда в Digital Equipment была маркетологом, еще кто-то, сейчас не помню. Вторая фишка: была проблема напечатать. То есть ты не мог прийти в типографию и сказать: «Напечатайте!» Тебе говорили: «Ага». Половина говорила: «Неси бумагу. Бумага есть твоя — напечатаем. Нет бумаги — не напечатаем». Мы нашли одну в «Московской правде», нам говорят: «Мы можем напечатать только 25 тыс.». Мы: «Вы что? У нас первый номер. Какие 25 тыс.?» Они говорят: «Больше не можем». Ну, других вариантов не было. Потому как это все стоило 350$, мы напечатали 25 тыс. Грубо говоря, это грузовик целый. Параллельно шла выставка «Информатика чего-то там — 92» в «Экспоцентре», рядом с «Московской правдой». Мы туда наняли грузовик, отвезли и разложили по всей выставке. Потому что иначе — в помойку. Куда? У нас ни контрактов — ни с Роспечатью, ни с распространением. И, в общем, это пошло на ура. Все решили, что это такой хитрый, продуманный маркетинговый ход. И потом все другие компьютерные издания стали это копировать. Мы-то довольно быстро от этого отошли, и потом «Компьютерра» стала фактически единственным еженедельником, который продавался. А все остальные, начав копировать эту историю, так до конца жизни, собственно, и распространялись бесплатно.
А. П.: Как я понимаю, когда «Компьютерра» превратилась в журнал, ты перестал занимать должность главного редактора и, видимо, сконцентрировался на чем-то другом.
Д. М.: Я еще до того прекратил. Конечно, я все время искал попытки найти главного редактора. И, собственно, в какой-то момент, когда появился Георгий Кузнецов, это все устаканилось, и я со спокойной душой занялся... Уже к тому времени, когда «Компьютерра» стала журналом, был Game.exe, он тогда назывался «Магазин игрушек», тогда уже было два издания, а потом пошли как бы… Я считаю, кстати, это большой ошибкой сейчас с высоты лет, что в период с 1994 по 1997 год я наплодил с десяток, если не больше, журналов. В каждое новое направление я выходил: Game.exe, «Домашний компьютер», Computer Direct, «Инфобизнес» и прочие. «Компьюлента» потом появилась. Я сейчас понимаю, что это зря. Если бы всех этих людей не размазывать по издательскому дому, а сконцентрировать в «Компьютерре», пусть даже с приложениями какими-то, это было бы на порядок более сильное издание, и, возможно, его другая судьба бы ожидала.
А. П.: Мы насчитали, что на протяжении жизни бумажной «Компьютерры» в ней было восемь главных редакторов, включая тебя. Кого из них ты считаешь лучшим?
Д. М.: Кузнецова, конечно. Это единственный, который совсем на другую ступень приподнял журнал. Все остальные пытались. Хотя недавно мы переезжали, я нашел архивы 1995 года… Не то чтобы я их специально хранил, но вот попались. И я прочитал пару номеров 1996-1997 годов. Это ужас, это смешно. Они довольно примитивные. Хотя многие статьи помнятся до сих пор, но уровень по сегодняшним меркам низкий. Но тогда это было вот!
А. П.: Восемь главных редакторов со средним пребыванием в должности два года, получается. Почему Сергей Голубицкий, работавший в «Компьютерре» с 1996 года, автор знаменитой «Голубятни», филолог, автор книг, эту должность никогда не занимал?
Д. М.: У него другой психотип. Во-первых, занимал, но не в «Компьютерре». У меня было две попытки Голубицкого поставить главным редактором. Первый раз это был журнал CompUnity, который потом в «Инфобизнес» переименовался. А второй раз это был «Бизнес-журнал», когда стартовали. Ну, мы оба, в общем, пришли к тому, что это совершенно не его, то есть управленческие качества не его конек. Он, кстати, сегодня женился официально.
А. П.: Наши поздравления! В 2001 году ты назначил на должность генерального директора издательского дома «Компьютерра» Егора Яковлева, который, кстати, не так давно был на твоем месте в нашей программе. По какой причине ты решил тогда ему передать операционное управление? И почему его полномочия были прекращены спустя полтора года?
Д. М.: Почему решил? Я долго Егора уговаривал, потому что я считаю, что Егор очень хороший управленец. И, собственно, жизнь это подтверждает. Сегодняшняя и дальнейшая бизнес-активность Егора это подтверждает, мы недавно с ним обсуждали. А причина того, почему мы расстались… Это был конфликт Егора, такой скрытый конфликт с главными редакторами. Проблема в том, что у «Компьютерры» это была ее и сильная и слабая сторона: все ее бизнес-модели строились перпендикулярно. Очень нелогично. Это то, что все время приводило к спорам с рекламодателями: дескать, вы все делаете неправильно. И эта неправильность на кончиках пальцев, собственно, и люди подбирались под эту неправильность. Потому что многие главные редактора, которые были в «Компьютерре», часть из них, по человеческим качествам… Возьмем того же Георгия Кузнецова… Ну, отвратительный человек с точки зрения личности. С ним очень тяжело по многим параметрам. Кто-то, наоборот, очень мягкий. Егор попытался привести это, — собственно, это и была задача, — под такую нормальную… Егор как человек, до того десять лет работавший в крупных западных компаниях, понимающий, как выстраивается управленческий процесс правильный-правильный, попытался это наладить. В какой-то момент я почувствовал, что происходит какой-то саботаж, собрал главных редакторов. И они мне фактически ультиматум поставили: «Или мы, или Егор!» Опять же, я сейчас до конца не понимаю, правильно ли я сделал, пойдя на поводу у них. Может, потому что главных редакторов много было, человек шесть или семь, а Егор один. Мы с Егором выпили пива и как-то… Хотя мне неудобно за тот момент, конечно. Вот я недавно в очередной раз перед Егором за эту ситуацию извинялся.
А. П.: Но, насколько мне известно, больше ты должность генерального директора никому не делегировал с тех пор. Вообще, ты рассматриваешь как ошибку делегирование должности или это был опыт?
Д. М.: Нет, почему? Потом я делегировал должность «Бизнес-журнала». Это не ошибка, это моя такая…
А. П.: …сама идея передачи операционного управления.
Д. М.: Да, это такое желание №1 всегда. Потому что я вообще не бизнесмен. Я, если говорить такими примитивными терминами, стартапер. То есть, как только ничего не работает, надо собрать это все из кусочков на столе, заставить крутиться, с бессонными ночами, с горящими глазами, — тут я в своей тарелке. А потом, как только это начинает хорошо работать, даже продолжая расти, я начинаю откровенно скучать. Я начинаю искать какой-нибудь новый стартап. Собственно, оттого и наплодилось много всяких бизнесов. Но раз за разом повторяется одна и та же история: пока ты носишься и заражаешь всех своей энергией, это все растет. «Бизнес-журнал» я три года возглавлял, — не только я, вместе с командой, — рос больше чем на 100% в год. Потом нанял дорогую команду, уже бывалых управленцев в медиа, скажем так. И это все потихонечку поехало вниз. Собственно, поэтому сейчас, я когда раздумываю о том, что делать дальше, у меня ни одной мысли не возникает, чтобы запустить собственный бизнес. Не хочу. Я бы хотел заниматься какими-то прожектами, пускай венчурными, пускай рисковыми. Типа, договорились на полгода или на год — я знаю точно, если это будет мне нравиться, у меня глаза будут гореть, я готов горы сворачивать. Потом, я про себя знаю, что мне это надоест и мне нужно заняться чем-то другим. Просто это повторилось раз шесть или семь. Зачем очередной раз испытывать судьбу, когда ты уже в таком возрасте, когда ты все про себя знаешь?
А. П.: Не могу не задать риторический вопрос, на который, уверен, ты уже много раз отвечал: почему закрылась многими любимая «Компьютерра», в смысле бумажный журнал, тогда как многие журналы, которые ей в подметки не годятся, спокойно продолжают выходить?
Д. М.: Ну, во-первых, просто из экономических причин. Просто рынок упал, и не было понятно, когда он поднимется, и «Компьютерра» просто приносила большие убытки. И я не готов был в тот момент заниматься ее спасением, я занимался чем-то другим. Можно было сокращать? Конечно, можно было.

Я знаю огромное число журналов сегодня на рынке, которые, по моим ощущениям, выходят тиражом в пару тысяч экземпляров, а то и меньше. Там у людей другое целеполагание какое-то. Им важно, что они копошатся, что-то делают, они сохраняют. Когда «Компьютерра» закрывалась, у нее был большой тираж, до которого большинство, в общем, и не дорастало.

Плюс, конечно, это такая гордыня собственная. Так же Game.exe закрывался. То есть, когда ты понимаешь, что он дальше уже будет только падать, я считаю, что лучше закрыть, чтобы запомнили молодым и красивым, чем наблюдали бы какое-то медленное угасание. Ну, примерно так.
А. П.: Не думаю, что раскрою какую-то конфиденциальную информацию, но несколько лет назад, по-моему, три года назад, у меня раздался звонок. Звонил мне Дмитрий Мендрелюк, который предложил мне присоединиться к работе над проектом «Национальная деловая сеть». Была же история, правда?
Д. М.: Да-да.
А. П.: Ты как-то называл этот проект «сервисом с элементами медиа». Каким ты хотел его видеть?
Д. М.: Я хотел строить новый тип журналистики, скажем так, который только сейчас, наверное, всерьез начинает доходить до… Я хотел строить платформу для корпоративных СМИ. Сейчас немножко болтает этот рынок, что-то уходит, лидеры компании становятся корпоративными СМИ, где-то сотрудники компании, где-то сама компания целенаправленно это ведет. В Америке это более ярко выражено — пассионарность сотрудников, которые, если у них есть возможность, пускай плохо, но будут писать и пытаться продвигать себя, продвигать свою компанию. Мне казалось, что это должно сработать и в России. Притом что, я считал, если компания будет делать СМИ у себя на сайте, то это не очень хорошо, то есть у них меньше возможностей. Если составить некую платформу, где им было бы удобно это делать и куда люди приходили бы специально читать… Причем это не корпоративные новости, это корпоративные медиа, именно журналы, то есть как делает Coca-Cola. Она же не про Coca-Cola пишет или снимает фильмы, видео. Она пишет про все, что угодно. Она развлекает, просто завлекая к себе, понимая, что…
А. П.: В свою вселенную втягивает.
Д. М.: В свою вселенную, да. Я всегда говорил: «Ребята, если вы продаете шифер, условно говоря, когда совсем не о чем писать, пишите про путешествия, анекдоты публикуйте свежие. Вам чем-то надо к себе привлекать внимание». Как Guinness — нельзя писать про пиво каждый день, зато можно писать про рекорды какие-то. Оно полетело, вся эта идея с радостью воспринималась первыми лицами. Потому что мы начинали, прежде всего, с IT-компаний. У IT-компаний с маркетингом полный швах. Они не умеют, не понимают, как продвигать технологии. И вообще то, что надо доносить, все время усложняется. Нельзя про какую-то новую технологию Oracle, условно говоря, или IBM написать одной статьей. Нельзя. Людей надо погружать, надо серию из 30 статей публиковать. Причем именно статей, потому что никакой другой формат ты не донесешь, это сложная история, это надо уметь. И все первые лица с радостью — они хлопали в ладоши и говорили: «Вот прямо решение, решение!» И при этом происходил абсолютно неприкрытый саботаж отделами маркетинга. Они понимали, что если эта история получит развитие, то они как минимум «ополовинятся» все.
А. П.: Они лишатся бюджета.
Д. М.: В какой-то момент это просто надоело, эта борьба бессмысленная. Неприкрытая бессмысленная борьба. Хотя я уверен, что в каком-то виде это все равно проявится.
А. П.: Ну, ты этот проект отдал ведь, да? И что, какова дальнейшая судьба его?
Д. М.: Его сейчас превращают в какое-то обычное медиа. Хотя там много было как раз «подковерных» сервисов: кастомизация контента настоящая, там социальная сеть нормальная была подложена под него. То есть это довольно дорогой продукт был сам по себе с точки зрения внутренней технологии. Ну, не взлетел и не взлетел! Пытаться прямо дожимать?.. Потом я вернулся. Я, собственно, это бросил. Не бросил, а вернулся просто в журналистику. Год назад, полтора года назад я вдруг как-то опять погрузился в IT-рынок. В IT именно, не в интернет. И понял, что там идут тектонические сдвиги, вот просто тектонические-тектонические, связанные с большими данными, связанные с интернетом вещей, связанные с мобильностью, с «облаками». Ну, «облака» в тот момент уже стали привычной технологией для всех, кроме заказчиков крупных. Потому что заказчики в России — это отдельная история, которой можно не одну передачу посвящать. И я был очень воодушевлен, я дневал и ночевал на работе, начал собирать команду, перекраивать его, что-то закрывать, что-то открывать. И еще в декабре я был просто на седьмом небе от воодушевления. И рынок, и планы, и договоренности были, уже commitments, рекламные большие контракты, проекты большие. И в феврале 2014 года это просто все рухнуло. Рынок рухнул просто. Не покачнулся, а вообще. И происходит у меня типичный разговор, как бы сказать, с главой представительства крупной западной компании, ну, не крупной, хорошей западной компании: «А где твой, условно говоря, Вася, с которым мы обсуждали проект? Мы же уже бюджет согласовали». И в половине случаев ответ: «Ты знаешь, Дим, нет ни Васи, ни отдела его, ни бюджета его. Там просто ноль». И это типично. У многих крупных IT-компаний рекламные бюджеты не то что сократились — обнулились. Причем я бы не называл эти компании, потому что это компании, которые на слуху у всех, скажем так. Не у всех, у кого-то есть, но в целом ситуация очень тяжелая. И когда она рассосется, никто не понимает. По крайней мере, все руководители IT-компаний, с кем я эту тему обсуждаю, уверены, что на горизонте три года это не рассосется, это будет продолжать падать. Сейчас, все мы знаем, ситуация только усугубилась. Государство сначала подсадило половину IT-рынка на свои деньги, а теперь все эти деньги изъяло.
А. П.: Скажи, почему ты в свое время решил выделить «Компьюлетну» в отдельный новостной проект?
Д. М.: Там-то, в общем, история очень примитивная. У каждого издания каждая редакция создавала свой сайт. То есть не создавала, а создавали на одном портале, но каждая редакция вела свой кусочек. Softtera — свой, Game.exe — свой, «Домашний компьютер»… И в какой-то момент, через несколько месяцев работы, я просто посмотрел их структуру расходов и понял, что каждый из них львиную долю своего бюджета, им выделенную, тратят на новости. Причем новости дублируются, понятно. Новости получаются золотые. Я сказал: «Давайте я у вас половину бюджета… Условно говоря, если вы из 100% тратите 70% на новости, давайте я у вас заберу 40%, но новостей вы не касаетесь. А из оставшихся денег сформирую просто общий новостной ресурс, который будет на вас на всех работать. А там уже, внутри ресурса, будет разделение про игрушки, про домашнее, про связь, про телекомы и прочее». И логичное, в общем, решение.
А. П.: В последние годы мы видели, что ты занимался реорганизацией издательского дома «Компьютерра». И некоторые издания, как «Компьюлента», влились в онлайн-портал, некоторые закрылись и т. д. Какие цели при реорганизации ты ставил перед собой и удалось ли их достичь?
Д. М.: По факту не удалось. Тут произошел форс-мажор. Насколько я знаю, сейчас это касается всех медиа. Сейчас медиа делятся на тех, кто готов терпеть, снижая все, что можно, на тех, кто закрылся или вот-вот закроется, и на тех, у кого есть «подушка» из какого-то инвестора, который готов спонсировать. Реорганизация — такая история, что она всегда происходит на самом деле. Другое дело, что «Компьюлента» из новостного превратилась в фактически научный ресурс. Это, опять же, по согласованию с главным редактором.
А. П.: Многие пользователи как раз очень расстроились, когда была заморожена «Компьюлента», поскольку такого качественного научпопа не так много в Рунете. И действительно это было экономически нецелесообразно, не хватало даже на оплату удаленных редакторов?
Д. М.: Не хватало. Особенно когда все рухнуло. Если бы задача была про деньги, там все было бы намного проще. Но когда история не про деньги, а про то, чтобы вовлечь людей, сделать им картину, собрать умных людей вокруг себя, вокруг твоего ресурса, как бы пафосно это ни звучало, но в «Компьютерре» всегда история про это. Я не помню, чтобы мы хоть раз обсуждали проект «чисто денег заработать любым способом». И когда ты разговариваешь с людьми, которые принимают решения, вот они говорят: «Да я вот химик по образованию, да я вот сейчас!» — или про гелиоэнергетику: «Это же моя тема была в университете! Я вот так прям живу-живу!» Я говорю: «Ну давай, мы выделим какие-то ресурсы, мы откроем рубрику. Мы сейчас публикуем по одной статье в день, будем публиковать по три». Потому что реально сдвиги в альтернативной энергетике идут каждый день, какие-то новости интереснейшие там происходят, причем «под Россию». Какие-то вещи, которые ты читаешь, у тебя у самого челюсть падает — и тебе хочется поделиться со всем миром. Он говорит: «Да, да», — на выходе ничего. И ты себя чувствуешь человеком, которому говорят: «А вот зато у нас есть…» Вот ты пишешь про большую кухню, про высокую, ты говоришь: «А вот такие там деликатесы, а вот с трюфелями придумали новое блюдо». Все говорят: « Да, да, это круто!» Потом приходят: «Слушай, мы тут научились делать салат оливье, и даже его в министерскую столовую начали поставлять. Давай напишем, как круто салат оливье!» И ты все, как рожей об забор, как говорится. И это постоянно повторяется. Все на словах готовы рассказать: «Высокая кухня! И вино было такое!» — а потом приходят и говорят: «Ну, написать мы хотели про оливье».
А. П.: Какие активы сейчас фактически входят в издательский дом «Компьютерра»? Есть ли какие-то схемы монетизации, кроме рекламной? И насколько окупается сейчас этот бизнес?
Д. М.: Нет, фактически осталась одна «Компьютерра», больше ничего не входит. Все остальное я продал. Или закрыл, или продал. Что-то было мне самому неприятно — такой журнал, как CIO, я его закрыл. Вот тот случай, когда я его не читал и не смотрел, он делался под заказчиков, мягко говоря. Когда я его почитал, пару номеров, мне стало стыдно, и я его закрыл. Хотя это тот случай, когда он точно был бы окупаемый. Со схемой монетизации — окупается, хотя приходится сокращаться, конечно, потому что денег на рынке просто нет. И это касается всех, ходят в продаже многие айтишные издания, ресурсы. И тут проблема, на мой взгляд, как-то глубже зарыта. Вот я сейчас совсем отошел от управления, но я в том числе о медиа, о «Компьютерре» периодически размышляю. И, в общем, понимаю, приходится признать, что умная журналистика — ей скоро будет… Даже не то что умная — традиционная, с большими текстами — ей скоро будет отведена ниша театра. То есть, что бы там ни говорили, что театр жив… Он жив, но, как говорил герой «Москва слезам не верит»: «Будет одно сплошное телевидение». Все хихикают, но, в общем, так оно и есть. А что будет следующим телевидением в медиа — тут большой вопрос. То есть примерно уже понятно, как потребляет новое поколение. Не потому, что оно хуже или лучше. Оно потребляет «клипово», оно потребляет картинки, оно потребляет короткие форматы. Вот так. То есть традиционные СМИ к этому не готовы, к такому формату. Но что делать? Я периодически об этом думаю, как бы вот так, чтобы и тебе самому было интересно…
А. П.: Ты в результате весь издательский дом продашь? «Компьютерру», которая осталась?
Д. М.: Я-то продам, а кто его сейчас купит — это другой вопрос.
А. П.: Устраивающих предложений по покупке нет?
Д. М.: Есть, но они очень смешные, неинтересные. Всегда важно, что потом будет с «Компьютеррой», даже если ее купят. А это довольно принципиальная вещь для меня все-таки. Иногда легче закрыть, чем продавать. Но я думаю, что историю с медиа ждут вообще большие потрясения. В ту сторону, в которую я думаю, — это, конечно, потребление с мобильного телефона. Для IT-тематики это самая сложная задача. Если это про музыку или про спорт, там чуть проще. Короткий текст — там почти все. Там факт умещается в очень короткий отрезок, а дальше идут рефлексии автора в одну или в другую сторону, причем абсолютно субъективные. В IT, в общем, не так. Там очень много вещей, которые тяжело уложить, запихнуть в маленький текст, он просто объективно требуется большой. И сейчас потребление традиционных медиа с мобильных устройств очень низкое. Хотя время, проводимое с мобильным устройством, очень высокое, и оно растет опережающими темпами, но никто не понимает. Причем рынок даже не может даже форматы рекламы придумать для этого. Не то что формат потребления, но формат рекламы не может придумать. Никто не может сказать, какая правильная сегодня мобильная реклама.
А. П.: Посмотрим. Надеюсь, что все у тебя пройдет успешно и после таймаута ты в очередной раз уже явишь миру и нам что-нибудь грандиозное. Огромное тебе спасибо за то, что нашел время и возможность ответить на наши вопросы! Это была программа «Удельный вес» на SeoPult.TV. У нас сегодня был Дмитрий Мендрелюк, а меня зовут Александр Плющев. До свидания!