Егор Руди: предприниматель как инвестор

Александр Ветров: Я приветствую всех! Меня зовут Александр Ветров, это программа «Бизнес online». Нашу редакцию всегда интересует вопрос: как в одном человеке уживаются разные бизнес-ипостаси? Успешный интернет-бизнесмен не всегда может быть успешным инвестором, хотя иногда это случается. Например, человек, который сегодня у нас в гостях, совладелец и CEO группы компаний Eruditor Егор Руди. Здравствуйте, Егор!

Егор Руди, генеральный директор Eruditor Group.
Родился в 1981 году в Павлодарской области, Казахстан.
В 2004 году окончил факультет общей и прикладной физики МФТИ.
В 2005 году стал сооснователем агентства интернет-маркетинга.
В 2006 году присоединился к Сергею Кузнецову в работе над проектом «Ваш репетитор».
В 2006-2009 годах занимал должность менеджера по продажам в департаменте программного обеспечения корпорации IBM.
В 2009 году в партнерстве с Сергеем Кузнецовым основал Eruditor Group.

А. В.: Когда крутишь вот это название Eruditor, сразу понимаешь, откуда оно произошло. Понятно, «Егор Руди» — и «Ерудитор». Как вы сами называете, «Эрудитор»?
Егор Руди: «Эрудитор», но это скорее совпадение. Это такая интересная история, забавная, когда мы несколько лет назад думали о том, как назвать наш холдинг, потому что уже было несколько компаний. Мы выяснили вдруг, что никнейм моего партнера Сергея Кузнецова давно уже, больше десяти лет, в Skype и в соцсетях — eruditor, и подумали, как здорово, что он нам обоим подходит.
А. В.: Давайте теперь к делу. Итак, венчурный капиталист и предприниматель, с моей точки зрения, — это два полюса, которые никогда не соприкасаются, или так бывает, но очень редко. Вот в вашем случае что-то случилось, наверное, звезды по-другому встали на небе, вы и успешный предприниматель, и еще инвестируете. Вы сами себя как определяете?
Е. Р.: Александр, я сразу вынужден с вами в корне не согласиться, потому что на самом-то деле практика как раз в том, что очень часто в прошлом предприниматели становятся бизнес-ангелами, инвесторами и даже венчурными капиталистами. Есть даже такое понятие в Америке, называется entrepreneur in residence.
А. В.: Говорим об успешных.
Е. Р.: Об успешных — тем более! На самом деле это так работает: если человек был предпринимателем, то он гораздо лучше может идентифицировать правильные возможности для инвестирования. Я сейчас встречаю инвестбанкиров, финансистов, которые хотят в будущем инвестировать, но при этом они понимают, что для того, чтобы им быть успешными как инвесторы, им нужно получить предпринимательский опыт.
А. В.: Но вы все-таки для себя выделяете какую-то основную ипостась?
Е. Р.: Да, конечно.
А. В.: Я предприниматель, а потом уже инвестор? Или нет?
Е. Р.: Я предприниматель. Прежде всего, на 99% я предприниматель, и я хочу быть предпринимателем.
А. В.: Когда вы стали бизнес-ангелом, как это произошло?
Е. Р.: Это произошло случайно, и инвестировал я скорее потому, что не мог не проинвестировать, скажем так. Я просто участвовал в очередном мероприятии а-ля стартап-уикенд, в данном случае это был Nachinai.com, и там увидел выступление Айнура Абдулнасырова, CEO LinguaLeo. Я увидел его презентацию, его предпринимательский питч, как это принято называть, и понял, что я бы очень хотел с этим человеком что-то вместе делать.
А. В.: Давайте все-таки вернемся к бизнесу и к структуре сделок, говоря о тех стартапах, в которые вы вложились. Вот, например, Printio, там 17 инвесторов, насколько я знаю, было, вы один из них.
Е. Р.: Да.
А. В.: Каково ваше участие в Printio сейчас и чего вы ждете от проекта?
Е. Р.: У нас, тем не менее, не такая уж маленькая доля — несколько процентов. Забегая вперед — о принципах инвестирования: я инвестирую только в предпринимателей. И на Printio есть предприниматель. Это, кстати, тот же человек, который основал Foodik.ru, Александр Шамис. Я его считаю одним из самых талантливых стартаперов, и поэтому мы, в принципе, инвестируем во все, что он делает.
А. В.: О некоторых принципах инвестирования вы уже сказали, давайте продолжим этот ряд.
Е. Р.: Да, я говорил, постоянно спорю с существующими инвесторами, в смысле, даже не со своими, а вообще на рынке, с венчурными капиталистами. Я верю в так называемый DST like investments. DST — это наш российский фонд, Digital Sky Technologies, сейчас это DST Global, и про него уже гораздо меньше знают, хотя еще пару-тройку лет назад он был основным ньюсмейкером в России на тему инвестиций, и не только в России, но и в мире. И в мире, даже в Silicon Valley, в Кремниевой долине, возник термин DST-like, то есть инвестировать, как DST, и они даже в Долине были очень удивлены.
А. В.: Это такой тренд мировой?
Е. Р.: Да, некий такой тренд, некое такое понятие. Что такое DST-like? Это когда вы инвестируете в первого класса стартапы, в самые лучшие, highest tier, если говорить по-английски, которые уже доказали свою успешность, у которых все хорошо, в которых и предприниматели, и команда, и рынок, и продукт, и денежные потоки — все растет, отличный рынок и т. д. Инвестируете дорого, и, может быть, даже дороже, чем предприниматель запрашивает, но делайте все, чтобы получить сделку, получить ее быстро. Для этого просите мало, платите дорого, но входите реально в лучшие стартапы. Вот смотрите, история с Facebook: как Юрий Мильнер и его команда получили долю в Facebook? Там к Марку Цукербергу стояла очередь из инвесторов, которые жили, что называется, на одной с ним улице, и это лучшие инвесторы в мире, они все стояли в очереди, а он с ним даже не разговаривал. Известно много случаев, как он игнорировал встречи с ними, не приходил на встречи, не отвечал на звонки и т. д., и притом эти ребята получили долю в Facebook, сначала 1%, насколько я помню, а потом по соглашениям они уже добирали у сотрудников, как-то еще докупали. В итоге, я не знаю точно, но чуть ли не до 10% доходило.

Итак, что такое DST-like? Это инвестировать задорого в отличные стартапы. Сейчас у многих российских фондов, у многих бизнес-ангелов есть другая стратегия, называется она «купить подешевле, пускай он плохенький, но реально почти за копейки». Так вот, даже эти копейки оказываются потерянными деньгами.

А. В.: Егор, получается проблема выбора: либо мы понимаем, что это реально крутой стартап и надо вкладываться, либо мы берем какой-нибудь подешевле и делаем из него крутой. Это же нужно тоже понимать?
Е. Р.: Инвестор никогда не сделает крутой стартап.
А. В.: Хорошо, как инвестору понять, что это крутой стартап?
Е. Р.: Важная вещь на самом деле: если инвестору нужно заниматься проектом, нанимать, например, CEO, значит, это точно была неуспешная инвестиция. Потому что это не работает. Потому что главное — это предприниматель, и если инвестору усиленно надо вмешиваться, то он проинвестировал не в правильного предпринимателя. Правильный предприниматель очень самостоятельный, ему нужно только дрова, что называется, подносить, но что-то радикальное сделать… Я не видел практически ни одного успешного случая, когда на ранней стадии были проблемы с командой. Типа, хороший проект, хорошая технология, может быть, продукт кем-то сделанный был, например, предпринимателем, который почему-то, по каким-то причинам ушел, и потом инвестор купил это, нанял команду и что-то из этого сделал. Я практически не видел успешных историй.
А. В.: Есть такое мнение, что российским стартапам больше всего как раз таки не хватает денег на стадии после «посева». Вы согласны с этим мнением?
Е. Р.: Ну и на «посеве».
А. В.: И на «посеве». Но в основном, говорят, что после «посева». Почему? Потому что есть бизнес-ангелы, которые готовы вкладывать, допустим, 30-150$ тыс., и есть фонды, которым разумно вкладывать от 2$ млн, а между ними большая лакуна. 500$ тыс. не каждый бизнес-ангел готов вложить, тем более 1$ млн. Вот и говорят, что это проблема. Вы видите такую проблему? И как ее решить?
Е. Р.: Смотрите, я вижу проблему даже больше. Я вижу проблему и на «посевной» стадии. У нас, например, практически нет «посевных» фондов. Они, может быть, сейчас появятся, парочка. Есть несколько, которые заявляют, что они «посевные», но они не «посевные», потому что «посевной» фонд, который инвестирует на ранних стадиях, принципиально отличается от венчурного. Вообще, вот эта проблема, пласт проблем очень важен, в том числе и для понимания стартаперов. Многие стартаперы делают что-то на самой ранней стадии, пытаются рассылать свои презентации по венчурным фондам. Это бесполезно, это трата времени. Никогда венчурный фонд не проинвестирует на стадии идеи, практически никогда. Те исключения, про которые вы слышали, — это исключения из правил, которые доказывают правила. На ранних стадиях, действительно, до 300-500$ тыс., нужно работать только с бизнес-ангелами. Есть ангелы, которые готовы 300$ тыс. и 500$ тыс. инвестировать, но я бы обозначил проблемной всю эту область до венчурных фондов. Венчурные фонды — это обычно все-таки от 500$ тыс. или от 1$ млн, где-то так. Многие хорошие фонды готовы инвестировать только от 2-3$ млн.
А. В.: Хочу процитировать вашего коллегу. Недавно у нас в гостях был Евгений Гордеев, создатель фонда Russian Ventures, он сказал следующее: «Мы под каждую сделку привлекаем какого-то финансового партнера или нескольких, поэтому у нас нет жесткого мандата на размер сделки, нет ограничений по времени, тогда как у классического фонда бывает цикл, например, „посев“ — в три года, а потом „сбор урожая“ — пять лет». Как вы относитесь к формату клубных инвестиций?
Е. Р.: Слушайте, мне это не очень знакомый формат, если честно, хотя я понимаю, что очень по-разному все работает. Есть бизнес-ангелы, которые сами инвестируют, есть бизнес-ангелы, не знаю, из реального сектора, которые услышали про IPO «Яндекса» и Mail.ru, и хотят что-то делать в интернете, и просят других людей за них это делать, и они формируют какие-то а-ля фонды, но на самом деле это просто бизнес-ангелы опосредованно инвестируют. Есть люди, которые просто собираются некими синдикатами, такие суперангелы. Ну, скорее, «суперангел» правильнее говорить, когда ангел почти институционализировался как фонд, то есть он может инвестировать по 300$ тыс., по 500$ тыс. и даже по 1$ млн, есть такие ангелы. Я допускаю, что такой формат возможен. По поводу того, что они, что называется, stage-agnostic, то есть им все равно, на какой стадии инвестировать, я допускаю, такое бывает. Действительно, фонды все разные.

Когда стартап начинает общаться с фондом, абсолютно уместно, в том числе на первой же встрече, задать все правильные вопросы про фонд: как фонд структурирован, какой у них deal ticket или deal size, какую сумму они любят инвестировать, какую они любят стадию, в каких областях у них есть экспертиза и т. д. Это тоже вопросы, которые стартаперы забывают спросить, а они очень важные.

А. В.: Ну да, очень хорошая история для стартаперов, такой маленький ликбез для них, да?
Е. Р.: Да.
А. В.: Предположим, что нас сейчас слушают инвесторы, такие непрофильные инвесторы, которые хотят стать рано или поздно профильными. Тоже две минуты потратьте, пожалуйста, скажите, что нужно знать именно этим людям, с чего начинать?
Е. Р.: У них есть только один шанс — это пойти в крупный какой-нибудь фонд... не знаю, Runa Capital, он может, наверное, взять в limited partners, так называемые LP. Это те люди, которые приносят деньги в фонд, а потом фонд ими распоряжается. У непрофильных инвесторов один только шанс не потерять деньги — это прийти в фонд и занести свои деньги, посмотреть на предыдущие показатели фонда, посмотреть, кто его делает, поверить ему и занести свои деньги. Если они хотят проинвестировать сами, они думают, что каким-то образом что-то понимают, то это гарантированно потерянные деньги. Подавляющее большинство стартапов по разным причинам умирает, это надо понимать. Даже большинство стартапов, в которых все хорошо, даже предприниматель хороший, они все равно, так или иначе, не достигают заявленных показателей, поэтому это даже не покер.
А. В.: А сколько процентов стартапов выживает?
Е. Р.: Смотрите, я не буду говорить этой цифры, есть какие-то официальные статистики, но я вам скажу так: девять из десяти точно не достигают заявленных показателей по разным причинам. Просто так получается, что плюс-минус всё в целом против предпринимателя обычно: и рынок, и конкуренты, часто даже инвесторы и семья и т. д. То есть, чтобы реально все получилось, очень много звезд должно сойтись. Поэтому шансов на то, что непрофильный инвестор угадает, где какой именно проект выстрелит, реально существенно меньше, чем у профессионала.
А. В.: В последнее время очень много критики в адрес стартап-акселераторов и инкубаторов. Когда к нам приходят инвесторы, мы им всегда задаем этот вопрос: «Как вы к ним относитесь?» Вот вы тоже ответьте, пожалуйста.
Е. Р.: Слушайте, ну это реально такой очень принципиальный вопрос, который мы только что обсуждали на DEMO Europe с Аркадием Морейнисом и Игорем Рябеньким. Аркадий вообще не верит в модель акселераторов. Я думаю, что здесь работает тот же самый принцип роли личности в истории. Если акселератор делает какой-то очень сильный предприниматель, как Пол Грэм, Y Combinator, то это вполне может быть очень успешно.
А. В.: Это единицы, поэтому все говорят, что нет других!
Е. Р.: Смотрите, Игорь Мацанюк делает Farminers, я не могу сказать, что Farminers как-то неуспешен. Есть несколько проектов очень интересных, Planner 5D и т. д. Я не знаю точно, насколько они успешны, но не выглядит так, что это какой-то флоп совсем. Флоп — это, обычно в тусовке, провал, так скажем. Я думаю, тот же самый принцип — все зависит от экзекьюшена, от исполнения: как делается акселератор, кем он делается, какие там заложены принципы, насколько у людей, которые хотят его делать, дальновидная перспектива. Или они пришли, хотят быстро что-то сделать, насколько они понимают, что они делают. И реально у акселераторов не так много возможностей. Это только кажется, что это очень прибыльное дело. Мы, кстати, тоже думали об этом когда-то, может быть, сделать акселератор, посчитали экономику и поняли, что как предприниматели мы точно можем зарабатывать гораздо больше, чем как няньки-менторы.
А. В.: Егор, создатель профинансированного вами сервиса изучения языков онлайн, который называется LinguaLeo, Айнур Абдулнасыров в своей статье в Forbes предостерегает стартапы от слишком раннего, цитирую, «с перескоком через несколько стадий вхождения стратегического инвестора»: мол, поглотят быстро. Вот вы видите это как положительный для рынка нюанс или, наоборот, это такой тупиковый путь развития?

Е. Р.: Ну, это от недостатка культуры инвестирования, от недостатка образования стартаперы идут на ранних стадии к стратегам. Это ошибка, которую мы чуть-чуть не сделали, буквально в шаге были от того, чтобы это сделать.

И у меня есть друзья, которые сделали такую ошибку, и есть друзья, которые были в шаге от того, чтобы это сделать. Надо понимать, что есть естественный жизненный цикл, а не то, что это в книжках написали, поэтому надо так делать. Нет, там есть много причин, почему так надо делать. Вначале нужно создавать продукт, на свои деньги или бесплатно, за счет своей работы, энергии, по вечерам, по ночам, используя труд своих друзей и т. д. И это называется этап 3F: friends, family and fools. Сейчас, правда, я формулируют по-другому: credit cards сначала, потом 3F. Потом вы идете к бизнес-ангелу, поднимаете самый первый маленький раунд, потом приходите второй раз, может быть, к бизнес-ангелу, третий раз к бизнес-ангелу. После этого уже есть хороший traction. Traction — это тоже очень правильное слово, так называемая тяга, все инвесторы хотят, чтобы у проекта был traction. Это может выражаться в последовательном увеличении регистрации пользователей, или уникальных посетителей сайта, или денег, лучше всего денег, конечно, каждый месяц хоть на какое-то количество. Когда у проекта есть traction, тогда уже можно идти к более серьезным институциональным инвесторам. Так вот, действительно, нездоровое перескакивание через эти этапы часто имеет место.
А. В.: А почему это происходит? Недооценка своих сил или, наоборот, переоценка? Что происходит в этой ситуации?
Е. Р.: Всегда есть соблазн пойти к стратегу. Кто такой стратег? Это стратегический инвестор, это инвестор, который часто занимается бизнесом в вашей области, он гораздо больше, и обычно эти сделки связаны с большим количеством синергий так называемых, когда, условно говоря, два плюс два не четыре, а пять. Если добавиться к нему, то, используя его ресурсы, можно быстро нарастить бизнес, и действительно так часто бывает. Самый простой пример, как это работает: есть компания IBM, 450 тыс. сотрудников, огромное, больше 100$ млрд, revenue и т. д. У них вся стратегия построена в основном на acquisitions, то есть на приобретении компаний. Они берут маленькую компанию с оборотом, не знаю, 10$ млн, покупают ее за 100$ млн, допустим. Вроде бы достаточно приличные деньги, это какой-нибудь программный продукт, потом ее впускают в свой канал дистрибуции, а у них просто мощнейший канал дистрибуции, сейлс-менеджеры во всех странах, которые с утра до вечера работают, уже нанятые, по своим технологиям и т. д. И буквально через несколько месяцев они делают из 10$ млн продаж этой маленькой компании 100$ млн, 150$ млн, 200$ млн и, таким образом, окупают свои инвестиции. Это и есть синергия. У одних был хороший продукт, у других — канал дистрибуции. Вот IBM, собственно, в данном случае стратегический инвестор. Если прийти на ранней стадии к стратегическому инвестору, то ты просто не получишь достаточной оценки своего бизнеса, потому что обычно все-таки стратегический инвестор платит некоторую премию за вот эти синергии. Он все-таки покупает дороже, чем венчурный фонд, вроде бы должен покупать. Часто бывает, конечно, по-другому, особенно когда приходят стартаперы на ранней стадии. В чем еще проблема? Проблема в том, что стратегический инвестор — это не профессиональный инвестор. Это значит, что он делает это достаточно редко, у него могут быть не настроены процессы под это, он может быть гораздо медленнее, часто он не привык инкорпорировать такие компании. Часто стратегический инвестор может купить, а потом просто забыть про эту компанию, закрыть ее и устроить основателей как менеджеров этой компании и т. д. Долго можно рассуждать на эту тему.
А. В.: Ну да, я понимаю. С точки зрения стартапера, очень сложно оценить все эти риски.
Е. Р.: Поэтому есть ваша передача, в которой можно послушать людей, которые это когда-то прошли. Действительно, знания, конечно, приходят через ручки. Пока ты сам не попробовал это знание, очень сложно его потребить. Услышал, оно в одно ухо влетело, в другое вылетело. Когда сам прошел, тогда ты понял, как это работает. Действительно, нас инвесторы предостерегали, когда мы чуть не сделали сделку со стратегом, всю дорогу они говорили: «Не делайте этого! Вы точно пожалеете, это неправильно!» Но, слава богу, это до нас дошло, но дошло практически в последний момент, мы очень много потратили времени на это.
А. В.: Если поговорить о вас, о группе компаний Eruditor, у вас модель бизнеса транзакционная, вы все время медийную сферу как-то не очень жалуете и критикуете.
Е. Р.: Да.
А. В.: В этом году заговорили о ренессансе контентных проектов. Посмотреть хотя бы на LookAtMe. Имеет ли смысл сейчас запускать какой-нибудь такой контентный, медийный стартап?
Е. Р.: Ничего не изменилось. Ренессансом назвать это сложно. Я по-прежнему считаю, что медийная модель уместна для таких проектов, как социальные сети, где огромное количество показов, огромное количество посещений. Конечно, они по-прежнему уместны, нужно понимать, что, чтобы у вас работала медийная модель, количество посещений должно быть колоссальным. Скажем так, 20 тыс. уникальных пользователей в сутки — это много? Для медийного проекта это ничего. Для транзакционного проекта 20 тыс. — это может быть очень-очень приличное количество посещений, поэтому можно строить, наверное, контентный проект, но надо понимать, как вы сделаете многие-многие миллионы посетителей, просмотров и т. д., чтобы у вас медийная модель была какая-то материальная. Вот, например, Мамут покупкой «Афиши — Рамблера» создал сейчас, наверное, один из крупнейших медиахолдингов, и у них огромное количество посещений и т. д. Но они как раз таки сразу заговорили о том, что будут строить транзакционные модели, то есть рядом строить транзакционные компании. «Рамблер-Касса», например, достаточно успешный пример. «Яндекс», смотрите, «Яндекс.Такси» сделал, «Яндекс.Острова». Наоборот, все, что происходит в России, говорит о том, что люди все больше и больше хотят строить транзакционные модели.
А. В.: А какие направления интернет-бизнеса еще не охвачены? Куда стоит инвестировать? Я понимаю, что вопрос очень общий, но…
Е. Р.: Нет, хороший вопрос, я бы только, может быть, не стал отвечать в обычном формате. Конечно, понятно, все знают эти тренды: mobile, интернет-реклама — хорошие до сих пор возможности, но ответ все-таки чуть в другом. Практически везде можно делать бизнес, в любой сфере, и в нашей сфере, наверное, в области профессионалов-фрилансеров, до сих пор вполне можно делать бизнес. Но я люблю приводить пример Тинькова, который пришел на рынок кредитных карт. Все считали, что это мегаконкурентный рынок, и никто бы туда не пошел. Ну кто будет воевать со Сбербанком и ВТБ-24 — или скорее с «Русским Стандартом» в данном случае? Он пришел, он их не видит в упор и развивается как в вакууме практически.
А. В.: То есть все зависит от нахрапа, от злости?
Е. Р.: Не от нахрапа! Зависит от предпринимателя, от того, насколько он голодный, от того, насколько он креативный, от того, насколько он готов работать по 14-16 часов в сутки и жертвовать другими вещами. Невозможно работать 14 часов и при этом успевать отдыхать, проводить много времени с семьей, тут баланса нет.
А. В.: Мне все-таки интересно, с вашей точки зрения, есть какие-то направления, которые недооценены до сих пор? Ну, например, e-learning, или digital health, или еще что-нибудь? Куда направить свои деньги?
Е. Р.: Я бы сказал, капитал пляшет под дудку интеллекта. Всё.
А. В.: Хорошо, направить интеллект.
Е. Р.: Да-да-да, куда направить свои усилия. Смотрите, если бы я сейчас вышел из всех проектов и начал делать что-то новое, я бы делал проект сразу с понятными каналами дистрибуции, причем глобальными, и сейчас есть такие каналы дистрибуции — тот же самый App Store. Можно сделать какое-то мобильное приложение, вот мне нравится история «Купи батон!». Я не знаю, как они сейчас себя чувствуют. Привет, ребята! Я вот слушал где-то тоже про них. Классная история: есть маленькое приложение, которое решает одну конкретную проблему, очень нишевую — удобная закупка в магазине. И вот они, собственно, сделали это в России, сразу дистрибутируют на весь мир, они где-то там первые. В итальянском App Store, в немецком App Store, где-то достаточно высоко в американском App Store, зарабатывают приличные деньги. Я надеюсь, что у них все будет здорово. Я бы тоже, может быть, делал какое-то приложение, которое, может быть, решает какую-то нишевую проблему, но при этом, может быть, может иметь большие каналы дистрибуции и очень высокую маржинальность. По-прежнему, безусловно, те, кто достаточно креативен и может выпускать хорошие игры, конечно, будут зарабатывать потрясающие деньги. World of Tanks все держим в голове, просто фантастическая история успеха, невероятная. Например, RTB не так давно появилась, при этом там уже есть, наверное, миллиардные компании. На самом деле областей реально очень много сейчас.
А. В.: А вы скажите, куда вы сейчас вкладываете, в какие стартапы?
Е. Р.: А сейчас я никуда не вкладываю.
А. В.: А вот скажите под занавес, действительно в 50 лет можно начинать и становиться стартапером достаточно успешным, как ваша теща, допустим?
Е. Р.: Нет, ну смотрите, моя теща не то чтобы прямо стартапер. Она просто работает в стартапе, заведует производством в «ИнфоДокторе», рулит врачами. У нее 20 лет терапевтического опыта, и она рулит, собственно, нашим колл-центром, делает это успешно, но это все-таки некая профильная деятельность для нее. Да, слушайте, в 50 лет, конечно, можно быть очень продуктивным. Не знаю, можно ли быть стартапером, хотя я встречал таких, но то, что можно быть очень продуктивным, это точно. У нас вообще в «Вашем Репетиторе» основной профиль нашего консультанта — это женщина с высшим образованием после 45 лет.
А. В.: Как и косметология у вас, и ремонт — это тоже люди, в общем-то, достаточно немолодые, среднего возраста и выше, я посмотрел.
Е. Р.: Да-да.
А. В.: Ну что, я вас благодарю, Егор! Спасибо вам большое за то, что пришли! Я думаю, что неисчерпаемы наши темы для бесед.
Е. Р.: Да, это точно.
А. В.: Приходите еще!
Е. Р.: Да, спасибо!
А. В.: Всем нашим слушателям напоминаю, у нас в гостях был совладелец и CEO группы компаний Eruditor Егор Руди. Меня зовут Александр Ветров. Я с вами прощаюсь, желаю всего самого лучшего, пока!