Сергей Оселедько: медиа по нотам

Александр Плющев: Добрый день, уважаемые зрители канала SeoPult.TV! Меня зовут Александр Плющев, в эфире программа «Удельный вес». И сегодня у меня в гостях человек, которого я, кажется, неплохо знаю. Во всяком случае, раз в неделю мы с ним встречаемся, чтобы провести одну и ту же радиопередачу. Соведущий моей программы «Точка» и управляющий партнер агентства Notamedia Сергей Оселедько. Привет!
Сергей Оселедько: Привет!
А. П.: Значит, сегодня мы с тобой в разных амплуа. Впервые я буду тебя так подробно спрашивать. Надеюсь, я и наши зрители узнаем много нового о тебе и о твоем бизнесе.
С. О.: Когда я свою передачу организую, тоже тебя позову туда.
А. П.: Должок!
С. О.: Да-да-да!
А. П.: Начнем с хронологии, с вуза. По образованию ты инженер-программист. В 1997 году ты окончил факультет кибернетики Московского государственного университета путей сообщения.
С. О.: Да, есть такой. Бывший институт инженеров транспорта (МИИТ).
А. П.: Ты с самого начала хотел стать программистом или метил в фундаментальную науку?
С. О.: Нет, я с самого начала хотел стать физиком, как-то так получилось. И мне не повезло, я где-то в начале 1990-х, в 1991-1992 году, по обмену попал в Америку поучиться. И там, в северном Мичигане, я увидел чудо природы на тот момент — компьютер Mac2, что ли, он назывался. Это один из монохромных «макинтошей», но уже с графической оболочкой. И на мою «детскую психику» это произвело неизгладимое впечатление. Я сразу переквалифицировался и решил стать, да, программистом, чтобы почаще нажимать на эти кнопки. Ну, так и вышло.
А. П.: С 1995 по 2000 год — долго по меркам IT-индустрии — ты работал в издательстве «Открытые системы».
С. О.: Нет, часто эту ошибку делают. Это не издательство, это была компания «Открытые системы». Туда меня вместе с группой других относительно толковых студентов устроил один из профессоров кафедры программного обеспечения АСУ в МИИТе, Феликс Борисович Поволоцкий. И, собственно, мы получили возможность, с одной стороны, немного подзаработать на жизнь, с другой — поучиться практически программировать. Компания занималась аутсорсингом ПО в интересах крупных заказчиков в Америке и в Украине, кстати.
А. П.: Чем ты там занимался?
С. О.: Я там вел небольшой проектик как программист, который занимался сетевыми коммуникациями между разными компонентами системы передачи сообщений. Это был аналог распределенной вычислительной системы, я отвечал за транспорт данных с одного компьютера на другой.
А. П.: С 2000 по 2005 год ты трудился уже в «МедиаЛингве»?
С. О.: Да.
А. П.: Это такая компания, которая занималась электронными словарями, средствами перевода.
С. О.: Да-да-да, это очень интересная компания. Мне очень хотелось в ней поработать. Я пришел как раз туда практически сразу после ухода Игоря Ашманова, и компания была действительно знаменита своими лингвистическими технологиями. И потом команда вместе с Игорем, значительная часть команды, перешла в Rambler, и они стояли у истоков поисковой системы Aport и частично поисковой системы Rambler. В России это была серьезная лингвистика. Это было просто очень интересно с профессиональной точки зрения, несмотря на то что я уже к остаткам той команды пришел. Но да, я занимался системой классификации текстов, системой автореферирования, мы разрабатывали очень хорошие морфологии русского языка…
А. П.: Ну, там ты прошел очень мощный карьерный путь от программиста до…
С. О.: Да, до генерального директора. Но это тоже скорее воля случая, потому что я-то в те времена, в начале 2000-х, себя в роли топ-менеджера не очень видел. Меня вполне устраивала позиция технического директора. Но там просто трагическим образом обстоятельства сложились. Там у владельца компании, у Олега Серебренникова, было несколько бизнесов айтишных. Он в какой-то момент их объединил под руководством Антона Сергеева, это генеральный директор компании «Интерстрон», которая занималась компиляторами языков для «оборонки» нашей. И случилась трагедия, он ужасно погиб в автомобильной катастрофе. И когда собралась компания, решали, что делать, почему-то Олег предложил: «А не хочешь ты этим всем порулить?» Я не знаю, откуда он во мне увидел способности к этому, но так оно и случилось. Я, по сути дела, как топ-менеджер — самоучка. Мне пришлось и маркетинг, и продажи, и бухгалтерию, и все остальное осваивать в режиме «бросили в реку, и как хочешь, так и выплывай». Но мы как-то в течение четырех лет выплывали. Хотя мы, да, делали словари, мы очень серьезно пытались в начале 2000-х конкурировать с ABBYY на этой ниве. Но, конечно, у нас были не совсем равные возможности, и в конечном итоге мы эту войну проиграли. Но я получил, я считаю, очень хороший управленческий опыт. Я Олегу до сих пор благодарен, потому что мои качества как менеджера в первую очередь были сформированы им.
А. П.: Затем Paragon Software, где ты заправлял маркетингом.
С. О.: Ну, даже не только маркетингом. Да, Paragon был партнером «МедиаЛингвы». Так вообще случилось, что я практически никогда особо работу не искал, не бегал с резюме по рынку. Это был партнер, меня хорошо знавший. Саша Зудин хорошо знал меня как партнера по бизнесу, потому что мы поставляли им технологии, для того чтобы они делали словари для мобильных устройств. И просто на почве, скажем так, разногласий с акционерами «МедиаЛингвы»… Ну, там был довольно стандартный конфликт между владельцами бизнеса и топ-менеджерами. Я принял импульсное решение уходить. И, собственно говоря, первое, что мне в голову пришло, — позвонить Саше. И мы встретились и за 15 минут договорились. А на выходе, да, я отвечал за маркетинг, точнее, за его онлайновую составляющую по всему миру, такой e-commerce. Paragon тогда очень много продавал мобильного через площадки онлайновые типа Handango, да и через собственные сайты. И я возглавил это направление. И потом там еще была такая позиция Chief Product Manager, то есть человек, который отвечает за какое-то направление по одной платформе. Вот я отвечал за словари на платформе Symbian, была такая в эпоху расцвета Nokia. В 2006-2007 году платформа Symbian была очень популярной.
А. П.: Вы тогда там, в Paragon, занимались разработкой под Symbian, верно?

С. О.: Мы занимались разработкой под все существовавшие в тот момент мобильные платформы. Когда я пришел, это было начало заката такой платформы, как Palm. Тогда активно набирал аудиторию Windows Mobile. Был расцвет Symbian: сначала UIQ, потом Symbian версии 3.0 у Nokia и у Motorola. Потом умер Palm, появился iOS, появился Android. Насколько мне известно, они и сейчас удерживают достаточно хорошие позиции. Это была концепция Paragon — закрывать полностью все популярные мобильные платформы.

А. П.: В 2006 году вы вместе с интернет-магазином Allsoft.ru запускаете сервис, который обеспечивает покупку мобильных программ непосредственно со смартфона или КПК, тогда так это называлось.
С. О.: Да, было.
А. П.: Насколько востребованным проект оказался?
С. О.: На самом деле в тот момент было два известных игрока российского рынка ПО. Это были Softkey.ru и Allsoft.ru. И действительно в этом была инновация тогда. Это были истоки мобильного e-commerce с устройства.
А. П.: Ну, произнеси это, скажи, что хотели построить русский AppStore, о котором тогда никто не знал.
С. О.: Можно и так сказать, но не в виде приложения, а в виде мобильного сайта. Да, мы с компанией Assist сделали эквайринг для мобильных устройств, мы сделали «адаптив» к большинству разрешений экранов мобильных устройств, которые поддерживали HTTP в то время. Ну, в общем, да, это был интересный проект. Но в тот момент он не был каким-то сверхуспешным, да и сейчас-то люди с мобильных устройств карточки свои вводят с большим-большим трудом, и до сих пор барьер. А в 2006 году… господи, это ж сколько, восемь лет назад! Это было практически невозможно. Поэтому какие-то продажи были, но они на фоне общих продаж с большого Веба были смешными. Но да, было чрезвычайно интересно за этим наблюдать.
А. П.: Складывается впечатление, что силовые линии твоей карьеры проходят где-то на стыке языковой сферы и области гаджетов. Но потом ты обращаешься к веб-разработке. Как это произошло?
С. О.: Ну, это не сразу произошло. Там был еще год после моего ухода из Paragon. Это был 2008 год, кризисный. Я немножко пытался себя найти в b2b. И даже в производстве гаджетов: я возглавлял очень короткое время представительство одной украинской, кстати, компании, которая из Китая импортировала карманные переводчики — тоже один из партнеров «МедиаЛингвы» — в Россию. Тогда же смартфонов не было, и мобильные карманные словари, такие электронные, имели свою очень интересную нишу. И, собственно говоря, какое-то время я пытался наладить их дистрибуцию в России. Но я понял, что это не очень интересно, то есть сфера продуктовая, физическая, не виртуальная — это вообще не мое. И я пришел к моему другу Адриану Крупчанскому, который возглавлял в то время компанию Notamedia. В тот момент мы давно уже были знакомы, где-то с начала 2000-х. И совсем сошлись близко в 2006 году на тему нашего общего увлечения ведической философией и различными духовными практиками. И у него освободилась вакансия, мне показалось это интересным, я пришел к нему: «Давай попробуем вместе поработать!» У меня как-то нет особых проблем работать с друзьями, делать бизнес, как-то опыт был успешный. И мы попробовали, и вроде как он, я думаю, не пожалел особо о том, что мы в профессиональной сфере начали сотрудничать.
А. П.: В 2009 году, получается, ты присоединился к Notamedia?
С. О.: Да, это в 2009 году было, весной.
А. П.: Она тогда была веб-студией?
С. О.: Да, она была веб-студией, где-то в районе пятидесятого места рейтинга. Но она была очень-очень добротной веб-студией, очень слаженной. Там был хороший костяк внутри, там была какая-то своя культура. Там был Адриан, который может зажечь, собственно говоря, любую сферу, к которой он прикасается, поэтому было очень интересно.
А. П.: В каком качестве ты пришел в Notamedia и какие задачи перед тобой тогда стояли?
С. О.: Я пришел как исполнительный директор сначала, но там позиция генерального директора носила номинальный характер, по сути. И поэтому довольно быстро мы решили должность исполнительного директора упразднить, и я официально возглавил бизнес как генеральный директор с правом подписи и печати. Но, по сути дела, я пришел в апреле, в июне уже фактически был генеральным директором.
А. П.: Как менялась структура компании под твоим началом?
С. О.: Маленькую компанию менять несложно. Она в тот момент была человек на пятнадцать. Поначалу? Поначалу никак. Мы поначалу решали практические вопросы, связанные с продажами, с ценообразованием. Потому что в посткризисный год стояла задача наращивать обороты, наращивать рентабельность, и я активно включился в продажи. Поначалу, когда я пришел, я был и менеджером проектов, и продажником, и аккаунт-менеджером. По сути дела, кроме меня, там менеджеров-то других особо и не было. Даже на телефон отвечал как секретарь. Потом постепенно появилась помощница, появился человек, который отвечает за маркетинг агентства. Постепенно росло производство, мы вкладывались в какие-то собственные проекты, которые пытались либо монетизировать, либо продавать.

Notamedia в свое время была разработчиком, создателем социальной сети «Мир тесен». И это было еще до расцвета «ВКонтакте» и «Одноклассников». Так или иначе, потом мы ее продали. Но если бы мы сразу увидели надвигающийся бум в соцсетях, возможно, сейчас бы меня по-другому называли и вообще вся карьера сложилась бы по-другому.

Мы разрабатывали проект «Москва, которой нет» — это одно из любимых детищ Адриана, — «Энциклопедию нашего детства». Мы сделали социальную туристическую сеть Geoid, которую тоже потом продали. То есть там было много всяких интересных историй, но в основном мы старались максимально много продавать и позиционировать себя как агентство, которое может решать какие-то очень интересные задачи. Как раз тогда у нас появились одни из первых государственных заказчиков. Это был Пенсионный фонд и Министерство регионального развития.
А. П.: О государственных заказчиках еще поговорим. Сейчас о медиа, с твоего позволения, собственно, что отражено у вас в названии. Как получилось, что одной из специализаций вашей работы стали медиа?
С. О.: В названии это появилось еще до того, как это стало специализацией.
А. П.: Как вы яхту назовете!
С. О.: Да. Поначалу никакой истории за этим не стояло. Просто году к 2010-2011-му стало понятно, что на рынке слишком много полносервисных digital-агентств, осуществляющих комплексное решение задач заказчиков. Стало понятно, что нужно как-то свое место под солнцем застолбить. И если посмотреть на портфель наших заказчиков в то время, было видно, что количество медийных проектов в них наибольшее. Мы к тому времени уже успели и в Казахстане сделать полтора десятки СМИ, и в России и, в общем, себя очень уверенно в этой сфере чувствовали, компетенции были. И мы просто решили: «А давайте, собственно говоря, всем скажем, что мы делаем теперь медиа». Но просто чтобы проблем не было, мы понятие «медиа» будем чуть шире толковать, чем обычные люди. Это не только массмедиа, но и корпоративные медиа, и государственные медиа. Что такое медиа? Медиа — это просто проект, основная задача которого в том, чтобы пользователь получал информацию и с ней каким-то образом взаимодействовал. И мы отсекли сферу электронной коммерции, то есть мы практически не делаем сейчас каких-то сложных интернет-магазинов, сервисов тоже, игры не пишем. Как-то оно само собой получилось, естественно.
А. П.: Насколько я знаю, в ваших проектах есть две важнейшие функции, должности — менеджер и продюсер.
С. О.: Да, есть.
А. П.: Один выводит в кратчайшие сроки проект на необходимые финансовые показатели, а другой занимается контентом. Как и зачем такое разделение возникло?
С. О.: Нет, все очень просто. На самом деле если глубоко подумать, то у заказчика и исполнителя разные интересы. Потому что заказчику что важно? Чтобы было быстро, дешево и качественно. А исполнителю важно, чтобы заплатили побольше, а ресурсов он потратил поменьше. Это противоборствующие стороны в бизнес-процессе. И менеджеры проекта — это люди, которые на стороне компании играют, они отвечают за рентабельность и сроки, то есть должно быть быстро, качественно и дешево. Но если совсем дать волю менеджерам проекта, они начинают очень сильно прессовать клиентов, это сказывается на их лояльности. Они очень хотят видеть каких-то проактивных людей, которые могут с ними о жизни поговорить, что-то интересное посоветовать, которые заботятся об их лояльности и т. д. И мы решили, что какая-то часть топ-менеджеров компании…
А. П.: То есть у вас один злой следователь, другой добрый?
С. О.: По сути дела, да. И поэтому у нас в каждом проекте есть два человека. К тому же у хороших клиентов может быть много проектов в разных сферах, и поэтому может быть много менеджеров у этих проектов. Но продюсер у клиента всегда один. Это его советник в digital-среде — человек, который становится практически другом клиента. Мы так это себе видим и максимально стараемся это воплощать в жизнь. Так что это очень эффективная связка, и она позволяет клиентам с нами очень долго и счастливо…
А. П.: А самого себя ты скорее к какому типу отнесешь?
С. О.: А я один из продюсеров.
А. П.: Продюсер все-таки. Не менеджер?
С. О.: Да, конечно. Я уже давно от менеджмента проектов отошел, и у нас еще к тому же в компании такие требования к менеджерам проекта, что, я боюсь, им не соответствую в полной мере. Это биороботы, робокопы и терминаторы в одном лице, которым можно доверить практически все с закрытыми глазами.
А. П.: Какими медиапроектами, созданными за последние годы, ты особенно гордишься?
С. О.: Ну, их несколько. Если говорить из сферы СМИ, то это, конечно же, «Эхо Москвы» с другими проектами главного редактора Алексея Сергеевича Венедиктова — «Дилетантом», к примеру. Это «Независимая газета», это «Русский пионер». Ну, там несколько более или менее интересных историй. Если говорить про корпоративные медиа, то «Евраз», Jaguar, Land Rover, какие-то такие известные бренды. У нас сейчас очень много интересных проектов с государством, в частности с Москвой, в этом году и с Московской областью. У нас есть даже проекты территориального брендинга, в частности Ямало-Ненецкий округ. Ряд проектов был связан с Минздравом. Много проектов университетов, кстати. Мы делали в свое время и «Третий мед», Московский медико-стоматологический университет. В 2014 году мы выиграли тендер по МГИМО. В скором времени будем запускать их университетский сайт.
А. П.: Как раз настало время поговорить о проектах с госструктурами. Некоторые бегут от них как черт от ладана, некоторые, наверное, вам завидуют. Как удается работать с госструктурами?
С. О.: Это как в том анекдоте: «Вы не любите кошек? Вы просто не умеете их готовить!» Я не знаю, что в сфере строительства, дорог и всего остального, там люди склонны демонизировать государственного заказчика. В сфере IT не так страшно. Там нет таких бюджетов, каких-то страшных коррупционных схем. Нам в этом смысле везет. Практически все проекты, которые мы делали для государства, становились реально интересными, нам везло с адекватными людьми. И я бы не сказал, что это какая-то сверхсложная задача. Она просто требует чуть больше бумажной и бюрократической стрессоустойчивости. Потому что, как правило, для того чтобы участвовать в госзакупках, с одной стороны, надо очень тщательно подходить к процессу подготовки заявки, к процессу документального сопровождения сделок, приемо-сдаточных испытаний. А если там еще какие-то НИОКР, есть своя специфика. Это просто означает, что должны быть в штате люди, которые могут с бумажками работать, которые в принципе могут понимать интересы государственного заказчика. Они же у всех разные. У СМИ одни интересы, у корпоративного медиа другие, у государства третьи. И надо понимать эту специфику.

У нас с государством работает вообще отдельный отдел, компания в компании. Мы даже про себя его называем «отдел по работе с ключевыми клиентами», условно говоря. Это своя специфика, свой подход, свои правила презентации результатов работы, умение принимать участие в бесконечных отраслевых совещаниях, в межведомственных взаимодействиях и т. д.

Особенно когда ты делаешь какие-то тематические порталы где-нибудь, как мы делали в Москве или делаем в Подмосковье сейчас. Там на стыке разных ведомств менеджер проекта должен [участвовать] в каких-то конференц-коллах, совещаниях, уметь общаться с чиновниками, писать информационные запросы. Ну, специфика есть, но результаты того стоят.
А. П.: А ты готов сказать, какова доля от вашего дохода или оборота приходится на госструктуры?
С. О.: Я думаю, что это больше 50%. Я думаю, процентов шестьдесят в данный момент.
А. П.: А в чем главные сложности, — или не сложности, а вызовы, — в работе с государственными структурами?
С. О.: Ну, основная сложность, конечно, — это умение находить общий язык с чиновниками. Они очень часто на своем языке говорят, а переводчиков уже нет. И когда ты оказываешься на совещании одного из замов мэра города, к примеру, тут, конечно, надо иметь определенные навыки и дипломатичности, и стрессоустойчивости, и всего остального. То есть проблема коммуникационная в первую очередь.
А. П.: А что касается того, чем ты можешь гордиться в работе с госструктурами? Какими достижениями?
С. О.: Ну, наверное, одно из таких зримых достижений — это то, что мы сделали для Москвы, то, за что мы в прошлом году получили «Премию Рунета». В разделе «Инновации» причем. Это проект под названием «Инфогород.Порталы». Потому что у государственных проектов есть одна большая существенная проблема. В частности, в Москве каждый департамент, каждая префектура, каждая управа, каждый, не знаю, ЗАГС и прочие должны иметь свой сайт. И, соответственно, каждый играет в свою дуду, каждый может заказывать, объявлять тендер на разработку этих проектов, их делать где угодно, за любые деньги, которые сложно контролировать. В результате инфопространство какого-нибудь субъекта Федерации превращается в совершеннейший зоопарк, с которым невозможно эффективно работать. То есть невозможно, например, понять: человек заходит на сайт, на каждом сайте своя база авторизации, свой «Личный кабинет» и т. д. И, собственно, они друг друга не знают, даже если человек раньше за какими-то услугами обращался. Мы разработали технологию типового решения, которая позволяет любому органу исполнительной власти субъекта в считанные часы создать себе сайт, набрав компоненты из некоего конструктора. Все это из единого места обслуживается, все это из единого места обновляется, подключено к единому веб-пространству. В частности, поиск можно осуществлять одновременно на всех этих сайтах. Единая база авторизации, единая навигация может быть по ним всем. И это то, что мы сделали, успешно внедрили в Москве. На данный момент уже более трехсот, по-моему, сайтов по этой технологии работает. И это действительно очень хороший кейс, который мы сейчас пытаемся портировать в другие субъекты. И второй тоже замечательный проект — у нас же есть тема, связанная с «Москвой, которой нет», да? То есть вообще мы ребята, которые очень любят какие-то хорошие социальные вещи делать. И у нас был такой проект краеведческий, условно говоря, «Москва, которой нет», который сначала был просто краеведческим. Потом он стал отчасти активистским, то есть из коммьюнити проекта, так или иначе, появился «Архнадзор». Мы продолжали сотрудничать в этом направлении, в том числе получилось очень эффективное сотрудничество с Москвой, появился проект «Узнай Москву!». То есть мы нашу технологическую платформу, контентную платформу положили на интересы Департамента культурного наследия Москвы. И появились эти синенькие таблички на многих домах, уже на нескольких сотнях, по-моему, или тысячах домов в Москве они есть, с QR-кодами, где можно перейти на сайт, почитать историю. Есть маршруты, целый мультимедийный проект получился интересный. Это, по сути дела, попытка нашу собственную краеведческую историю сложить с инициативами и интересами государства.
А. П.: Ты упомянул про «Премию Рунета». Вообще, у вас много всяких профессиональных призов и премий.
С. О.: Да, этого много, действительно.
А. П.: Ты помнишь, сколько всего их у вас?
С. О.: Я думаю, что их больше пятидесяти уже. Наиболее вкусных, что называется. В прошлом году у нас было три «Премии Рунета». Это наш рекорд, условно говоря. У нас есть Гран-при Московского фестиваля рекламы, у нас есть «Рейтинг Рунета» в этом году.
А. П.: Вот насчет премий и рейтингов: действительно эффективный инструмент для привлечения клиента или нет?
С. О.: Если говорить про премии, это инструмент не только привлечения клиентов, хотя, конечно, это важно, особенно если ты подаешь заявку, участвуешь в каких-то тендерах. То есть какой-то вес это имеет. Потому что, так или иначе, везде есть критерии, опыт и квалификация исполнителя, гарантия качества, но это еще во много мотивирует людей внутри компании. У меня сейчас война с нашим креативным директором: я не могу у него отобрать статуэтки, которые он ставит себе на стол, для того чтобы это его мотивировало. Они раньше стояли у меня на шкафу красиво, а он пришел, три штуки отобрал и сказал: «Я буду на них любоваться и творить дальше!»
А. П.: Вообще, ваше главное направление — это разработка новых проектов или поддержка существующих клиентов?
С. О.: Если ты делаешь медиа, то без поддержки там практически невозможно обходиться. Особенность медийных проектов в том, что они часто обновляются, у них контент часто меняется, появляется новый функционал. И каждые два–три года приходится какие-то существенные изменения вносить. Поэтому у нас отдел поддержки довольно уверенно растет, и, пожалуй, это один из самых быстрорастущих по оборотам и по персоналу отделов. Поэтому мы вынуждены это делать. Если бы мы делали промопроекты… Его сделал, вывесил в интернет, и можно, собственно, с ним ничего не делать: он повисит какое-то время, потом его выбрасывают. С медиа это не работает.
А. П.: В числе твоих заслуг на сайте «Рейтинга Рунета» значится увеличение капитализации агентства в десять раз. Почему ты смеешься над этим?
С. О.: Дело в том, что капитализацию агентства сложно считать. Мы в том году пытаемся предпринять попытку ее посчитать более или менее точно, но, опять же, это не моя главная заслуга. Потому что было бы очень, наверное, самонадеянно это все приписывать себе. Есть хорошая команда. Значительная часть этой команды была еще до моего прихода. Например, наш арт-директор работает в компании уже десять лет. Адриан играет очень важную роль. Так что это командная работа. Но да, у меня получилось все-таки сконцентрироваться на каких-то показателях эффективности для бизнеса. Если говорить про то, о чем мне больше всего приятно вспоминать, то это, пожалуй, то, как мы отстроили процессы внутри, как мы отстроили управление ресурсами в компании, как мы автоматизировали некоторые процессы. Это да, в последний год, наверное, это основная тема, о которой мы рассказываем на каких-нибудь отраслевых конференциях, куда нас приглашают в качестве экспертов. И это действительно что-то, чем можно гордиться нашему агентству, я уверен в этом.
А. П.: Ваша штаб-квартира находится в Москве, однако есть у вас еще и краснодарский филиал.
С. О.: Да.
А. П.: Почему именно там и как он появился?
С. О.: Потому что в Москве люди очень дорого стоят. Поэтому, так или иначе, достигая определенных размеров бизнеса, люди думают о том, чтобы сокращать издержки. А в IT-сфере основные издержки — это издержки на зарплату. Просто, когда мы вплотную к этому подошли, уже какие-то другие крупные города-миллионники типа Казани, Екатеринбурга были уже застолблены другими игроками, в том числе очень крупными игроками интернет-рынка. А в Краснодаре несколько факторов сразу совпало. Во-первых, там есть четыре вуза, которые теоретически нам могут поставлять кадры. Во-вторых, этот регион климатически очень хорошо расположен, там удобно корпоративы проводить в горах на байдарках и т. д., что мы недавно сделали. Плюс регион еще был не очень избалован какими-то крупными и мелкими компаниями, в которых люди могли находить применение. И, в общем, все совпало, плюс человек очень быстро нашелся хороший, который возглавил наше краснодарское подразделение. Ну, собственно, а чем плохой город? Отличный город.
А. П.: Скажи, с кем вы прежде всего конкурируете на рынке?
С. О.: Это очень сложный вопрос, потому что, если брать, скажем, первую десятку-двадцатку любых рейтингов, мы на удивление редко пересекаемся с подавляющим большинством игроков. Просто то ли рынок такой большой, что всем хватает, то ли нас зовут не туда, куда зовут остальных. Но есть компании, которые нам просто скорее даже нравятся и с которыми интересно поконкурировать в каких-то проектах. Прямо упоминать названия?
А. П.: Запросто.
С. О.: Скажем, с точки зрения дизайна мне очень нравится компания СreativePeople. С точки зрения технологий, разработки и всего остального — ADV или «Артикул».
А. П.: Напоследок: каким ты видишь рынок, на котором вы работаете, через несколько лет, через два-три года, например?
С. О.: Сейчас настала на рынке пора слияний-поглощений, игроки консолидируются. Поэтому я думаю, что крупные игроки будут расти, много мелких игроков, так или иначе, будут выживать или появляться-уходить — такой общий фон. Все постоянно ожидают, что начнутся какие-то очень серьезные перемены в области мобильных разработок, мобильного интернета. Набирают обороты конструкторы сайтов, и «сайт своими силами за пять минут» — то, что делает UMI. В общем, я думаю, что будет очень много интересного. Но какие-то конкретные прогнозы — это не моя сильная сторона. Я считаю, что мы должны приспособиться к любым обстоятельствам, которые могут возникнуть на рынке. Я пока смотрю с оптимизмом на то, что происходит.
А. П.: Управляющий партнер агентства Notamedia и мой партнер, соведущий по программе «Точка» на радиостанции «Эхо Москвы» Сергей Оселедько был сегодня гостем программы «Удельный вес» на SeoPult.TV. Меня зовут Александр Плющев. Спасибо, что смотрели нас, и до свидания!