Регистрация
Зарегистрируйся на сайте и получи доступ к полному контенту сайта и подпискам бесплатно!

«Теrrапия» для StartFellows: TJournal

12
0
854 0
Аудио Текст
27 мая 2013

Сооснователь проекта TJournal Никита Лихачев рассказывает издателю Firrma.ru Дмитрию Фалалееву о том, как его стартапу удалось стать номинантом проекта StartFellows, как правильно собирать новости в Twitter, Facebook, «ВКонтакте» и как на этом зарабатывать.

Из передачи вы узнаете:
— что такое Twitter-агрегатор, для чего и кому он нужен;
— какие основные вызовы стояли перед создателями TJournal;
— что такое «Медиатор» и как им пользоваться;
— почему основным драйвером роста популярности проекта стали не результаты автоматической фильтрации, а редакционные материалы;
— для чего нужен поиск в Instagram по месту и времени;
— зачем TJournal делать продукты для профессионалов;
— и многое другое.

Дмитрий Фалалеев: Здравствуйте! Вы смотрите программу «Теrrапия», меня зовут Дмитрий Фалалеев, я издатель ресурса Firrma. Сегодня у нас необычный формат: у нас нет сегодня экспертов, нет стартапа, который пришел спросить совета. Зато сегодня у нас есть стартап, который называется TJournal, он получил грант от проекта StartFellows Дурова и Мильнера. И мы хотим поговорить о том, как так получилось, что вообще за проект TJournal, куда он движется, какова его стратегия и каковы тренды в этом сегменте. И у нас в студии сооснователь TJournal Никита Лихачев. Никита, привет!
Никита Лихачев: Привет, Дима!
Д. Ф.: Давай с самого начала: вдруг кто-нибудь не слышал про проект? Кто вы, что вы? Только, если можно, не длинно. Просто чтобы мы задали тему направления.
Н. Л.: Мы команда московских стартаперов, успешных микроблогеров, как мы себя называем. Кто мы, что мы? Грубо говоря, есть такое пожелание — следить за повесткой дня в Twitter. Появилось оно достаточно давно, еще когда я смотрел за трендами и просто фолловил большое количество людей. И в какой-то момент мы с моим другом-программистом решили сделать базу блогеров, собрать просто какой-то список самых популярных блогеров, посмотреть, что они читают, как они формируют повестку, что популярно, какие темы они отбирают, а что пропускают мимо. Проанализировали и поняли, что эту штуку можно, в принципе, вешать на сайт, что это может быть популярным и что это могут читать другие люди. Из этого родилась первая версия сайта TJournal, а потом уже появилась история с Дуровым, с грантом StartFellows.
Д. Ф.: Ну, к Дурову, Мильнеру и StartFellows мы еще придем.
Н. Л.: Тут просто была заставка с такой музыкой, как будто бы это криминальная сводка НТВ, и я сразу представил, как гонятся за Дуровым, который совершил наезд на дэтэпэшника.
Д. Ф.: Нет, я думаю, все привыкли, что здесь никто ни за кем не гонится. Здесь такого не бывает.
Н. Л.: Я просто думал, что тема такая, что...
Д. Ф.: Все довольно нежно обычно происходит.
Н. Л.: Вот, а началось все в 2011 году.
Д. Ф.: То есть сколько — полтора года?
Н. Л.: Уже скоро будет два года.
Д. Ф.: Как вы сами себя позиционируете: вы агрегатор, вы платформа?
Н. Л.: Я помню, изначально мы назывались онлайн-газетой, потому что все это можно было представить на одном листе. У нас была одна главная страница, а на ней был только топ твитов и т. д. А потом мы разрослись, у нас появились дополнительные сервисы, и сейчас мы называем себя агрегатором новостей, наверное, популярных из Twitter. Как-то коротко? Наверное, все-таки агрегатор, потому что мы сейчас уже анализируем не только Twitter, но и Facebook и «ВКонтакте» на предмет «лайков». И раньше у нас был просто топ твитов, мы выводили иногда статьи еще, сейчас сделали отдельный раздел, мы следим за тем, что СМИ постят в Twitter и какие новости у них становятся популярными, а какие нет, и в зависимости от этого выстраиваем повестку дня. Есть какие-то пользовательские сообщения, картинки, может быть, видосы и короткие текстовые твиты, а есть новости, которые запостили сами СМИ. И вот сколько их «пошарили», сколько у них получилось ретвитов, сколько «шэров» в Facebook и «ВКонтакте», это и формулирует повестку дня, самое популярное у нас наверху появляются, те, кто поменьше, внизу, и все это мы вывели в отдельный спецпроект, подпроект такой, назвали его «Медиатор». Он следит за повесткой дня в Twitter, в социальных сетях.
Д. Ф.: То есть медийные твиты берет?
Н. Л.: Да, только медийные штуки берет.
Д. Ф.: И анализирует их тоже?
Н. Л.: Да.
Д. Ф.: А какие ты основные челленджи видишь, как проект вообще развивался — какими-то большим штрихами? Что было самым сложным?
Н. Л.: Большие штрихи? Запуск у нас совпал с тем, что мы запустили отдел «От редакции», то есть мы всегда позиционировали себя как автоматический проект, ну и, по сути, мы им являемся. Контентным проектом, который появляется за счет автоматического анализа.
Д. Ф.: Ну, агрегации, собственно.
Н. Л.: У нас выводятся твиты по базе, база — это те, кого мы фолловим в Twitter и т. д., все более или менее прозрачно, но есть какой-то элемент ручной модерации, потому что всегда попадает мусор, который приходится все время руками выкидывать. Или, например, в соцсетях: в те представительства в соцсетях, которые у нас есть, мы до сих пор постим руками, потому что возможности Facebook не позволяют все это дело автоматизировать банально.
Д. Ф.: Сколько же у вас человек всем этим занимается?
Н. Л.: Один редактор. Весь день следит за этим. Просто мы не все публикуем, потому что контента большое количество, мы публикуем только то, что считаем нужным.
Д. Ф.: Просто недавно читал новость по поводу человека, который четыре дня…
Н. Л.: …сидел за столом и умер, мертвый сидел.
Д. Ф.: Это не такая история, потому что такой объем данных?
Н. Л.: Нет, но мы могли бы такое, наверное...
Д. Ф.: Мне жалко этого редактора. Это не ты, кстати, этот человек?
Н. Л.: Мы периодически дежурим, у нас дежурства.
Д. Ф.: То есть у вас, как у больших медиа, есть...
Н. Л.: Деск. Мы себя позиционируем как автоматический проект, потому что у нас были технологии, которые позволяли вот эту всю повестку автоматическим образом анализировать при помощи API Twitter того же. Но мы одновременно запустили операционные разделы. Я писал какие-то статьи, то есть темы, которые освещались в Twitter, которые обсуждались и которые, может, даже рождались и умирали в нем, в принципе, нигде в другом месте не освещались. И мы их назвали «сливами», потому что собирали их благодаря тому, что нам скидывали какие-то друзья: «А ты видел, вот тот-то и тот-то поругались в Twitter?» И мы все освещали и пытались найти, в чем суть проблемы, и постили все это у себя в разделе «От редакции», и вот это стало одним из самых...
Д. Ф.: И как-то это интерпретировали, если я правильно понимаю?
Н. Л.: Интерпретировали? Интерпретировали, да. И это стало одним из главных драйверов роста, что самое интересное, потому что эти «сливы» не были представлены нигде в других медиа, просто у современных медиа не было еще форматов в 2011 году, для того чтобы это делать. И мы как-то эту поляну очень быстро заняли, и благодаря тому, что ссылки на эти «сливы» начали давать какие-то звезды, мы начали получать там большое количество трафика и узнаваемости. Все это дело существовало совместно, и наш автоматический анализ мы подгоняли под редакцию, редакция пыталась освещать то, что не происходит в других СМИ, и т. д.
Д. Ф.: А что значит «подгоняли»?
Н. Л.: У нас есть какая-то повестка дня, которая формируется автоматически, но мы знаем, что Harlem Shake сейчас станет популярным, а никто о нем еще ничего не писал, давайте напишем о нем, потому что это сейчас будет обсуждаемым, и напишем статью. Она тоже становится популярной, потому что это становится исходящим трендом.
Д. Ф.: Ну, там же должен быть некий повод, то есть должен быть твит о том, что произошло некое событие.
Н. Л.: Да, мы следим просто за повесткой, в том числе при помощи наших инструментов, и видим, что что-то становится популярным…
Д. Ф.: И выдергиваете это все?
Н. Л.: Да, и компенсируем просто то, что у нас автоматически это не анализируется еще, кто-то еще не написал об этом ничего.
Д. Ф.: И это оказалось продуктивной историей на самом деле?
Н. Л.: Да. У нас всегда было два инструмента, чтобы выбирать нашу аудиторию. При помощи автоматического анализа мы делали какую-то повестку из твитов, и, когда твит выходил в топ, когда мы его публиковали в соцсети, мы отправляли сообщение типа «Ваш твит вошел в топ», и кто-то из тщеславия или просто ради интересной новости ретвитил это, и мы таким образом набирали аудиторию. И благодаря «сливам» мы тоже набирали аудиторию, так как на нас давали ссылки участники этих скандалов или каких-то историй, и параллельно старались вести какую-то дополнительную повестку дня в редакции. У нас изначально был один раздел редакции, потом появились «сливы», потом мы начали вести их параллельно, и вот сейчас у нас снова один раздел «От редакции», где мы публикуем как колонки, интервью, так и просто какие-то новости.
Д. Ф.: Вы, в принципе, движетесь в сторону традиционного медиа?
Н. Л.: В сторону традиционного медиа, да, конечно, с привязкой к агрегатору, с таким неплохим подспорьем, но все равно пытаемся что-то медийное делать.
Д. Ф.: И будете дальше в эту сторону двигаться?
Н. Л.: Да, сейчас у нас есть как раз два направления, если мы будем говорить о том, как мы будем развиваться дальше…
Д. Ф.: Да.
Н. Л.: …да, два направления: мы делаем медийную редакцию, которая может зарабатывать деньги на рекламе и на каких-то спецпроектах, и делаем платформу для анализа популярности социальных медиа. Мы еще заявляли об этом в декабре.
Д. Ф.: Если можно, отложим пока эту часть, чтобы как-то логически двигаться.
Н. Л.: Да, давай.
Д. Ф.: Это довольно интересно, про стратегию, просто мне, конечно, интересно про медийную часть на самом деле. Как вы видите, какая у вас здесь стратегия, если об этом можно говорить?
Н. Л.: Кем мы хотим стать?
Д. Ф.: Да, примерно. Может быть, у вас есть какие-то большие мировые кейсы, на которые вы смотрите, на которые вы ориентируетесь, например? Может быть, нет?
Н. Л.: Для себя лично я все время смотрю на The Verge.
Д. Ф.: Не самый плохой кейс, надо сказать.
Н. Л.: Да, не самый плохой кейс, и его все время пытаются копировать.
Д. Ф.: И ни у кого не получается.
Н. Л.: Да, и ни у кого не получается. Я так понимаю, что это связано с духом редакции, которая ушла из Engadget, если я не ошибаюсь?
Д. Ф.: Не помню, если честно, не буду врать.
Н. Л.: Они свалили из какого-то крупного издания и сказали, что мы с блэкджеком и со всеми остальными штуками…
Д. Ф.: Да, о которых лучше не говорить в эфире…
Н. Л.: …основываем свое СМИ. Да, но фишка-то в том, что они задают какой-то формат обсуждения, даже не обсуждения, а восприятия современной технологической реальности. То, что происходит в соцсетях, то, что вообще происходит в интернете, все истории об интернете у них освещаются, причем таким языком, как будто ты разговариваешь со своим другом. И какая-то такая высокая цель — создать определенное восприятие этой вот реальности, не со стороны: «А сколько вы будете зарабатывать денег? А взлетит это или не взлетит?», а со стороны «круто — не круто». Вот так, наверное, более примитивно и более понятно для массового читателя. Вот я хотел бы сделать такое медиа, которое смотрит за тем, что происходит в интернете, как все это развивается, как развиваются технологии, коммуникации, приложения, все эти штуки.
Д. Ф.: Все-таки интернет и коммуникации вы «выдергиваете» в большей степени? Потому что, условно говоря, там есть о политике. Или какие-нибудь либеральные деятели, да, и они не пишут про технологии.
Н. Л.: В принципе, да. Есть какая-то отдельная история с технологиями, есть отдельная история с трендами, это пытаемся каким-то образом увязать. Пока, естественно, это получается плохо, потому что мы-то новички.
Д. Ф.: Ну, это, видишь, сложная задача, в принципе, поэтому я и спрашиваю.
Н. Л.: Сложная?
Д. Ф.: Она неочевидная. Как это правильно все поженить?
Н. Л.: Это же все существует вместе, это все существует в интернете. И эти люди обсуждают в Twitter, и они читают своих друзей, которые могут обсудить какую-нибудь певицу, вышедшую в конкурсе «Евровидение» в финал, а могут обсудить и, не знаю, новый iPhone, и это все происходит вместе.
Д. Ф.: Ну да.
Н. Л.: Фишка-то в том, что это, в принципе, все обсуждаемые вещи. Люди о чем-то говорят, им что-то важно. Это же все происходит в интернете, они могут, не выходя из своего дома, все это дело обсуждать и как-то формировать общую картину, может быть, на основе того, как эти люди сами это обсуждают, может быть, на основе какого-то редакционного мнения, может быть, в симбиозе. Пока мы все это делаем в симбиозе: автоматический анализ — то, как люди создают сами свою повестку дня, плюс наш редакционный анализ, что-то более профессионально, что-то менее профессионально, и мы пытаемся все это дело увязать.
Д. Ф.: Все пока серфите, можно сказать…
Н. Л.: Серфим.
Д. Ф.: …по медийному большому миру. Ну, это интересный тренд, потому что все-таки, я так понимаю, ты все равно изучаешь медиа. Хотя многие говорят, что сейчас некий кризис медиа, я сам довольно долго работал в больших традиционных…
Н. Л.: А есть ли он? Есть ли этот кризис?
Д. Ф.: Мне кажется, если честно, нет. Почему-то мне кажется, что это нагнетаемая история.
Н. Л.: Вот мне тоже кажется, нагнетаемая. «Все плохо, все плохо! Ребята, никто не входит в медиа, давайте ничего не будем делать!» Потом — оп! — появляется одно медиа, появляется другое медиа…
Д. Ф.: Но все равно медиа действительно не очень привлекательная история, потому что это «длинные деньги».
Н. Л.: Согласен.
Д. Ф.: И вообще монетизация возможна или невозможна, и если возможна, то когда?
Н. Л.: Вообще, я думаю, медиа — это не про деньги.
Д. Ф.: Думаешь даже так?
Н. Л.: Я думаю, что да.
Д. Ф.: Инвесторам обычно не очень нравится слушать такие вещи.
Н. Л.: Инвесторам очень не нравится, поэтому…
Д. Ф.: У вас, кстати, есть инвесторы?
Н. Л.: Да, у нас есть инвестор, но мы его не разглашаем.
Д. Ф.: Нет, но вы ему просто говорите: «Чувак, это не очень скоро произойдет?»
Н. Л.: Когда я буду рассказывать про монетизацию, мы дойдем до этого, я расскажу, в чем весь интерес.
Д. Ф.: Ну давай, сразу скакнем на монетизацию тогда. Я понял, что спецпроекты, слово «реклама» ты пока не говорил, но, может быть, оно тоже присутствует в ваших инвестиционных планах?
Н. Л.: Да, конечно, вот она.
Д. Ф.: Я вижу, да.
Н. Л.: Да, мы сейчас заключили договор с одним рекламным агентством, я надеюсь, что мы наконец-то начнем размещать рекламу, но как бы...
Д. Ф.: Ты веришь в эту схему?
Н. Л.: В схему монетизации через рекламу?
Д. Ф.: Через традиционную рекламу.
Н. Л.: Это сложный вопрос. Что значит верю? Верю ли я в рекламу вообще?
Д. Ф.: Нет, я имею в виду традиционные носители рекламы: баннеры, контекст.
Н. Л.: Может ли медиа жить чисто с рекламы, так?
Д. Ф.: Может ли медиа зарабатывать на рекламе такие деньги, чтобы быть, по крайней мере, безубыточным?
Н. Л.: Да. Но это нужно быть очень хорошим медиа.

Среднее медиа не может зарабатывать деньги на рекламе и быть безубыточным. И поэтому есть большая цель — выйти в upper class медиа, что-то типа того. Я думаю, что можно быть безубыточным.

Д. Ф.: А зарабатывать?
Н. Л.: Зарабатывать большие деньги? Это, наверное, все-таки не эта история, это, как говорит Пеганов, не «ярдовая» история.
Д. Ф.: Ну, похоже на то.
Н. Л.: Да.
Д. Ф.: По крайней мере, таких кейсов в России точно уж нет пока.
Н. Л.: Я не знаю, как медийный проект может взлететь настолько, чтобы заработать много денег, и я думаю, что реклама все равно имеет потолок, даже в интернете. Тут на днях вышел отчет АКАРа, и он ссылается на то, что реклама растет в интернете в 400 млн, а в «телеке» — в 4 млрд.
Д. Ф.: Да.
Н. Л.: Но это все, конечно, очень смешно.
Д. Ф.: С другой стороны, традиционные печатные медиа зарабатывают большие деньги на традиционной рекламе, значит, в принципе, можно этих рекламодателей увести и в интернет, это вопрос инструментария и таланта.
Н. Л.: Да, вопрос времени и инструментария. Ну, как бы в любом случае, если говорить про веру или ее отсутствие, то я в какую-то эффективность традиционной медиа-рекламы, наверное, скорее не верю. Она востребована, потому что это какой-то достаточно классический формат: что мы можем сделать с медиа? Давайте сделаем там рекламу.
Д. Ф.: Баннер купим.
Н. Л.: И, наверное, какую-то пользу она все-таки приносит. Я пока очень плохо разбираюсь, как работает медийная реклама, в прошлом я больше занимался все-таки продвижением и, скорее, контекстной рекламой, чем медийной. Но я думаю, что это лучше, чем если ты не представлен вообще. Ты примелькиваешься, по крайней мере, тебе видят, и тебя сложно будет игнорировать.
Д. Ф.: Ну да. Какие-то еще источники прибыли видите?
Н. Л.: Мы просто последнее время говорим про медиа, я все время меньше говорю про то, что мы делаем какие-то технические штуки.

Мы позиционируемся как технический проект, как анализатор популярности и как такая команда профессионалов, которая умеет хорошо следить за тем, что происходит в соцсетях, и подвязывать к ним какие-то штуки.

Мы, например, сделали в 2011 году, в ноябре, такой проект, который назывался TwiStock — может быть, ты «нагуглил» что-нибудь про него, может быть, нет, — но мы его просто закрыли через пару месяцев, когда у него спала популярность. Так вот, мы сделали проект, который позволял покупать условные акции Twitter-аккаунтов и зарабатывать на перепродаже.
Д. Ф.: Это с Сингапуром ваша история, да?
Н. Л.: Секунду! Короче, мы сделали проект в ноябре 2011 года, и он тогда взлетел, за два дня мы набрали какое-то нереальное количество уников, что-то типа 20 тыс. регистраций, 60 тыс. уникальных пользователей, притом что тогда у нас проект плавал где-то на уровне 2-3 тыс. уникальных посетителей в день, и благодаря ему мы как бы вирусно распространились. О нем написало очень много людей: Собчак, Навальный и т. д., — и начали покупать акции и говорить о том, что мы их спамим, а на самом деле не мы их спамили, их спамили пользователи, которые в этом проекте участвовали. Короче, он стал очень вирусным благодаря тому, что мы придумали какую-то крутую игровую механику. Но мы не заморочились тем, чтобы его монетизировать, мы не сделали сложную игровую механику, поэтому через два месяца его популярность спала, и мы его закрыли, потому что там уже мало людей тусовалось. Через несколько месяцев ко мне обратился друг, который заинтересовался этим проектом, он сказал: «А не хочешь ли ты из него сделать более сложный проект?» — и я ответил, что у нас нет времени и сил сейчас это делать, может быть, потом и сделаем. В итоге он получил отказ. Это как раз был тот парень, Леша Гиязов, который через некоторое время обратился к правительству Сингапура, они проинвестровали его. Он просто взял такое же название, поэтому все начали раскручивать эту историю так, как будто он украл проект, но на самом деле, конечно, он ничего не крал, сам его запрограммировал, просто взял ту же самую идею. Ну да, у него получилось…
Д. Ф.: То есть вы послужили идейным вдохновителем этого проекта?
Н. Л.: Мы послужили идейным вдохновителем, да. Там не один человек обращался, конечно, но фишка в том, что социальные игровые механики…
Д. Ф.: Не жалеешь?
Н. Л.: Нет, не жалею. О чем? У нас реально не было сил, чтобы сделать такой же проект, сильный проект. Так фишка в том, что он у него, по ходу дела, и не выгорел, то есть он сделал какую-то, типа, монетизацию, но потом, по-моему, через месяц или полтора, обратился ко мне и сказал: «Не хочешь ли ты взяться им порулить? У меня нет времени?» Он Промсвязьбанке работает, по-моему, и него вроде как времени им рулить особо нет.
Д. Ф.: Суровая судьба у проекта, ни у кого на него нет времени.
Н. Л.: Вот такие дела, да!
Д. Ф.: Как-то так, да, хотя он, в общем, совсем даже не плохой.
Н. Л.: Потому что изначально нужно затачивать его под какие-то большие игровые механики, под какую-то понятную монетизацию.
Д. Ф.: Если все-таки вернуться к вашему текущему проекту, то вы хотите, чтобы его воспринимали как некий технический продукт, довольно сложный, да, то есть сущностный. Какие у вас, может быть, в планах технические продукты? Чем вы сейчас гордитесь?
Н. Л.: Сейчас мы гордимся своим рейтингом, который существует достаточно давно. Правда, мы его редко обновляем.
Д. Ф.: Почему?
Н. Л.: Ну, не знаю, в том виде, в котором он существует, он репрезентативно отображает, как нам кажется, как кажется другим блогерам, то, как…
Д. Ф.: Ты имеешь ввиду рейтинг, который занимает большую часть главной страницы, да?
Н. Л.: Нет-нет, вот этот рейтинг.
Д. Ф.: А, все, понял.
Н. Л.: У нас есть рейтинг Twitter-пользователей, и тут видно, что Навальный на первом месте, Медведев и т. д., то есть самые популярные блогеры у нас есть, так или иначе, в каком-то топе, а тех, которые непопулярны, здесь нет, они редко пробиваются, мы их баним.
Д. Ф.: А популярность рейтинга коррелирует с вашей гордостью?
Н. Л.: Популярность? Востребован ли он?
Д. Ф.: Да.
Н. Л.: Нет, не так чтобы востребован, в том-то и дело.
Д. Ф.: А почему гордитесь тогда?
Н. Л.: Потому что он реально это хорошо отображает. Существовал в другое время рейтинг «Яндекса», и все говорили о том, что он отображает необъективно. Мы сделали такой, который отображает объективно. Есть «Медиатор», который тоже наша гордость, но который тоже не пользуется таким большим спросом. Он, мне кажется, скорее существует как инструмент для журналистов, чтобы быстро зайти и оценить, какая сейчас повестка дня, может быть, для чего-то это подвязать. Может быть, тебе хочется материал какой-то написать, но ты еще не знаешь, что популярно, может быть, ты хочешь твит смешной написать, если ты там.
Д. Ф.: Понял, подсказка такая.
Н. Л.: Да. Но, в принципе, его можно воспринимать как газету, как отдельное СМИ.
Д. Ф.: То есть это является побочным продуктом вашего собственного анализа?
Н. Л.: Да, побочным продуктом, наверное, от «Главной», то есть мы его выделили из анализа вообще всех твитов, мы выделили твиты со ссылками на статьи в СМИ в отдельный продукт. А что мы в итоге хотим сделать, это скорее продукт для эсэмэмщиков, для медийных компаний, для СМИ и, может быть даже, для обычных, простых компаний, небольших, которые хотят анализировать эффективность своего продвижения в социальных сетях. Существует, конечно, большое количество конкурентных продуктов типа тех же самых американских Social Bakers, которые собираются прийти в Россию. И я пытался общаться с медийщиками и спрашивать у них, какие они пытаются использовать продукты, что им нравится в них, что не нравится, какие им нужны функции, и, насколько я сейчас понимаю, во всех продуктах им не хватает какой-то одной функции. Они пользуются сразу всеми, им приходится покупать как большие, так и маленькие и т. д. Это с одной стороны. С другой стороны, маленькие компании не могут себе позволить большие продукты, потому что у них месячная подписка стоит дороговато.
Д. Ф.: Конечно.
Н. Л.: И мы хотим разработать что-то вроде платформы Social Bakers, которая позволяет анализировать продвижение в соцсетях.
Д. Ф.: Уже во всех, да?
Н. Л.: Уже во всех, да.
Д. Ф.: Мы немножко вопрос заслонили, а вы уже сейчас не только про Twitter.
Н. Л.:. Да, вот «Медиатор» сейчас анализирует, здесь видно, например, количество «лайков». Учитывается по всем соцсетям. Мы даже строим графики того, с какой скоростью распространяется шэринг.
Д. Ф.: Я так понимаю, вы собираетесь эту тему дальше раскрывать?
Н. Л.: И мы собираемся эту штуку продавать. Да, и собираемся делать техническую компанию, которая будет делать подобные сервисы. Мы сейчас, например... Ну, я могу показать…
Д. Ф.: Да.
Н. Л.: Мы пока еще не запустили, мы сделали один сервис, который называется «Поиск в Instagram по месту и времени». Ну, это тоже такая штука достаточно узкая, тебе может быть интересно посмотреть, конечно, пару раз, что там происходит в такое-то конкретное время, в таком-то конкретном месте. Мы сделали несколько примеров, как его можно использовать: можно посмотреть, что там прямо сейчас происходит рядом с Пизанской башней, и он переключает карту на Пизу и выводит фоточки. Он просто анализирует по API Instagram. Там они просто недавно запустили какой-то инструмент, который позволяет видеть эти фоточки. И вот ты журналист, например, тебе нужно срочно найти какую-то картинку, иллюстрацию к статье, ты можешь ее купить, и ты можешь ее найти в Instagram.
Д. Ф.: Или ты девушка, которая идет в ночной клуб.
Н. Л.: Да, кстати, есть такое приложение, которое называется Now, по-моему, как Google Now, только оно розовенькое и странное, оно как раз показывает то, что происходит сейчас в тех местах, где тусуются твои друзья, вытягивая фотки из Instagram. Но вот мы сделали СМИ, которое позволяет без друзей вытягивать. И даже была какая-то история с тем, что при помощи аналогичного инструмента, который непублично запустила какая-то другая компания, нашли фотографии с бостонского марафона, где что-то там произошло.
Д. Ф.: Произошла трагедия.
Н. Л.: Да, вся эта история. И вот мы думаем, что можно делать такие инструменты, подвязывать их в какую-то большую систему и продавать их пакетно, продавать статистику пакетно. Для маленьких компаний, для средних или больших делать какие-то разные инструменты.
Д. Ф.: Будут какие-то бомбы в b2c, то есть что-то — вау?

Н. Л.: Мы собираемся запустить приложение для iPhone, и надеюсь, что там будет привязана персональная статистика по твоему Twitter-аккаунту, чтобы ты мог заходить и читать повестку дня и при этом проверять, сколько у тебя прибавилось фолловеров, какой у тебя твит самый «заретвиченный» и т. д.

И может быть, впоследствии будет востребована и более глубокая статистика, как по модели freemium.
Д. Ф.: Ну, b2b-сервисы, про которые ты…
Н. Л.: Может быть, будем продавать на b2c.
Д. Ф.: Я имею в виду, про которую мы говорим последние пять-семь минут, это все-таки как раз одна из схем монетизации, если я правильно понимаю?
Н. Л.: Да, это и есть основная схема монетизации, которая как раз нас и интересует.
Д. Ф.: Ты говоришь про какие-то спецпроекты. Что для вас спецпроекты?
Н. Л.: Я говорил, например, про TwiStock, его можно было бы продавать, условно, если бы мы придумали, как.
Д. Ф.: А…
Н. Л.: Мы можем делать проект по какому-нибудь продвижению в Instagram в том числе, мы знаем, какие могут сработать там игровые механики, мы можем сделать платформу для продвижения каких-то определенных, не знаю, брендов, может быть, и сделаем там конкурс, например.
Д. Ф.: У вас есть такое?
Н. Л.: Мы собираемся сделать.
Д. Ф.: То есть вы в процессе?
Н. Л.: Да, в процессе.
Д. Ф.: Но это выглядит довольно-таки…
Н. Л.: Мы хорошо понимаем, как работает продвижение в социальных сетях, и мы хотим сделать инструмент, чтобы компании могли следить за этим продвижением, как они — эффективно или не эффективно делают. И если они не знают, что делать, они могут обращаться к нам, мы можем делать им какие-то специальные сервисы, которые позволят им «выехать» на какой-то крутой механике в Twitter или в Instagram, вплоть до советов каких-то, как им продвигать себя во «ВКонтакте».
Д. Ф.: А если вернуться в сторону медийности, в сторону медиа, то какие тренды вы видите, постоянно находясь на этом «бутылочном горлышке»? Ну, ты уже начал говорить о том, что здорово сработала вся эта редакционная история, поэтому вы эту историю развиваете.
Н. Л.: Ну, это было востребовано, потому что почему-то никто не занимался обзором трендов.
Д. Ф.: Интерпретацией фактически.
Н. Л.: Интерпретацией, да.
Д. Ф.: А кстати, кто у вас пишет?
Н. Л.: Я пишу, пишет редактор, и сейчас еще у нас есть пара ребят, мои друзья. У нас есть такой редакционный чатик во «ВКонтакте», мы туда кидаем интересные ссылки, периодически пишем что-нибудь, есть ребята, которые бесплатно сами пишут, потому что им интересно.
Д. Ф.: То есть это не профессиональные журналисты? В этом вопрос.
Н. Л.: Нет, это не профессиональные журналисты.
Д. Ф.: А вы в эту сторону будете двигаться как-то?
Н. Л.: В сторону профессионализации?
Д. Ф.: Да.
Н. Л.: Я думаю, что да. Я не хочу, чтобы проект становился информационным агентством, чтобы у нас были корреспонденты, которые представляли бы новости или ходили на пресс-конференции Google, «Яндекса» и других компаний.
Д. Ф.: Но это совсем другой бизнес, да.
Н. Л.: Да, но нам интересно вытаскивать популярные темы и, может быть, даже пообщаться с какими-то разработчиками, взять комментарии. Вот тут как бы профессиональная история, но мы не хотим уходить в классическую, потому что понимаем, что это очень старая модель.
Д. Ф.: Это не ваша сильная сторона, да.
Н. Л.: Есть такая вот история, она меня все время больше всего волнует, история с Павлом Дуровым, который оставляет свои официальные комментарии в комментариях «ВКонтакте», и СМИ, ссылаясь на…
Д. Ф.: Потом они выдергивают, да.
Н. Л.: Да, и СМИ, ссылаясь на комментарии какого-нибудь человека из списка друзей Дурова, публикуют эти комментарии у себя на сайтах. Это все, конечно, смешно, потому что эти новости распространяются в социальных сетях быстрее, чем они распространяются по средствам традиционных информационных агентств.
Д. Ф.: Ну, с другой стороны, это тренд.
Н. Л.: Тренд? Что именно? То, что СМИ берут комментарии из соцсетей?
Д. Ф.: Ну да.
Н. Л.: Или то, что они в соцсетях распространяются?
Д. Ф.: Нет, то, что социальные сети являются… Комментарии каких-то людей…
Н. Д.: Да, ньюсмейкеры уже существуют в соцсетях, и нужно только выстроить систему, которая позволит тебе за ними наблюдать и не пропускать эту информацию. Вот мы пытаемся сделать это при помощи автоматической штуки: ты будешь следить за «Главной» и вряд ли пропустишь какой-то очень важный твит. Медведев пишет, не знаю, интересный твит раз в два месяца, наверное, но он у нас выходит, и если он выйдет, то мы его обязательно опубликуем. Если он запостит какую-нибудь смешную фоточку на Instagram, мы тоже ее опубликуем. А если происходит история сразу в нескольких частях и они не связаны, мы пытаемся сделать из нее редакционный материал, потому что пока инструментов для этого нет.
Д. Ф.: А вы видите каких-нибудь серьезных конкурентов в России для себя? Или тех, кто движется в ту же сторону, так что вы с ними можете столкнуться лбами?
Н. Л.: Есть такой феномен, нет прямо точных конкурентов, всегда есть конкуренты, которые на n процентов копируют. Есть сайты, которые пытаются, например, повторять тот формат, который мы использовали при описании скандалов в Twitter. Сейчас это даже LifeNews делают.

Я стал замечать, что LifeNews начали публиковать скриншоты из Twitter так же, как мы делали еще года полтора назад. Раньше почему-то они не делали, хотя ничто им не мешало.

Есть сайты, есть проекты, я, наверное, не буду сейчас перечислять, которые делают аналитику для соцсетей…
Д. Ф.: Ну, это понятно, да.
Н. Л.: …следят за популярностью. Есть СМИ, которые пишут о стартапах, есть СМИ, которые пишут в том числе о трендах или о приложениях.
Д. Ф.: Ну, о трендах вам, например, ближе, чем о стартапах, я так понимаю.
Н. Л.: Мы можем написать обо всем. Есть просто какая-то тема, которая может быть интересна лично мне, но я чувствую, что она имеет потенциально какой-то резонанс в той тусовке, которую мы создали вокруг себя.
Д. Ф.: А ты как-то смотришь за трендами в других digital-медиа? Например, тот же самый Rambler какие-то пытается вещи делать, не совсем тривиальные.
Н. Л.: С их главной страницей?
Д. Ф.: Например.
Н. Л.: Да, вот я как раз сейчас хочу поехать в Rambler и узнать, что у них там с главной страницей, можем ли мы как-то туда подключиться. Да, это, конечно, интересно, они делают как раз историю тоже с агрегацией, только скорее по модели «Яндекс.Новостей», они подключают своих вендоров.
Д. Ф.: Ну да. Я знаю, потому что сам являюсь подключенным к ним вендором.
Н. Л.: И как?
Д. Ф.: Ты знаешь, хорошо! Лучше, чем я думал даже, это работает. Потом они очень живо реагируют, я не знаю, как это будет дальше, потому что я не очень знаю, сколько у них подключенных сейчас, как ты говоришь, вендоров медиа.
Н. Л.: В смысле, будут ли они так быстро отвечать на вопросы?
Д. Ф.: Да, они довольно быстро коммуницируют, и даже быстрее, но они все-таки большая компания, и я думал, что это будет долго, медленно все. Это было быстро, и они реагируют очень оперативно и отвечают тебе. Ну, ты знаешь, какая там система, что ты должен под их формат просто свою новость подогнать.
Н. Л.: Подверстать, да.
Д. Ф.: Да. А если ты, например, что-то не так сделал, в их формат не попал, то они довольно быстро тебе отвечают и дают совет: «А напишите лучше это вот так или так».
Н. Л.: Ну вот Rambler — это такая же история с агрегацией, как, может быть, даже и мы. Мы какие-то новости публикуем у себя на странице, агрегируя их с остальных сайтов, только они еще на это и разрешение запрашивают:
— Можно ли мы это сделаем?
— Хорошо, да.
Д. Ф.: Ну да.
Н. Л.: И тут история такая, что ты в итоге окажешься в ситуации, когда ты пропустил какую-то важную тему, потому что этот чувак не подключил тебя к своей ленте.
Д. Ф.: Ну да.
Н. Л.: И я думаю, что это не очень жизнеспособная модель.
Д. Ф.: Согласен.
Н. Л.: То есть она на каком-то определенном этапе, может быть, на сегодняшнем этапе развития интернета в России жизнеспособна, как жизнеспособны «Яндекс.Новости». Кто их читает?
Д. Ф.: Не знаю.
Н. Л.: Может быть, их читают только специалисты, а может быть, их читают люди, которые заходят на главную страницу «Яндекса» и видят только пять новостей?
Д. Ф.: Ну, тут надо смотреть статистику, потому что такова сама модель, как ты говоришь. У меня никто не читает из тех, кого я знаю.
Н. Л.: Нет, я так никогда не говорю! Я просто пытаюсь понять, какой use case происходит, читают ли люди сюжет в «Яндекс.Новостях», пытаясь узнать, а есть ли другое мнение, а можно ли почитать другие источники, глубоко это или не глубоко. Мне кажется, это все-таки более профессиональный инструмент.
Д. Ф.: Возможно.
Н. Л.: А вот, например, «Главная» Rambler — это более массовый инструмент, то есть:
— А почитать что-нибудь можно на тему?
— Да, пожалуйста, вот тебе интересная тема!
Д. Ф.: Это очень интересно, я считаю. А если вернуться совсем в начало, к StartFellows: зачем вы стали участвовать?
Н. Л.: Мы в 2011 году создали сайт и пытались хотя бы как-то распиариться, и, естественно, у нас ничего не получалось первое время, потому что нас никто не знал. Обо мне никто ничего не знал, у проекта не было пока еще никакого имени, и, во-первых, нам нужны были деньги, а во-вторых, нам нужно было какое-то имя. И StartFellows был идеальным вариантом, потому что получить какую-то рекомендацию от Дурова, когда он еще все-таки не был таким одиозным, но уже был суперизвестным, это было очень круто. Ну и плюс получить деньги на то, чтобы просуществовать какое-то время до того, как найдем инвестора, тоже было круто.
Д. Ф.: А рекомендации? Не заявлено, что они дают рекомендации.
Н. Л.: Нет, ну как?
Д. Ф.: Помогают?
Н. Л.: Звучит, все же написали: «Дуров и Мильнер дали гранты таким-то и таким-то проектам». И сразу читаешь: «О, это

Развернуть текстовую версию
Комментарии