Виктор Захарченко: человек играющий

Александр Плющев: Добрый день, уважаемые зрители канала SeoPult.TV! Меня зовут Александр Плющев, в эфире программа «Удельный вес». В гостях у нас сегодня Виктор Захарченко — человек, имя которого связано или ассоциируется прежде всего с KamaGames Studio. Однако его путь не ограничивается исключительно этим. Витя, добрый день!
Виктор Захарченко: Добрый день!
А. П.: Насколько я знаю, ты окончил Черниговский государственный университет имени Шевченко. Кстати, по какой специальности?
В. З.: Я преподаватель математики и физики.
А. П.: Как это помогло тебе или как тебе удалось это реализовать и монетизировать?
В. З.: Слушай, я обожаю цифры и работу с ними. И всегда в моей работе прослеживалось желание копаться во статданных, даже во вред бизнесу и целям. Но я считаю, что аналитические навыки, которые заложило в меня, в том числе в мой мозг, образование, применялось мною регулярно все время. И, думаю, будет применяться в будущем. Я сожалею о том, что многое забыл из того, что учил, но ничего страшного. Сейчас я считаю, что это был хороший базис для моей работы.
А. П.: С 2003 года ты работал в «Интернет.ру», а потом еще и возглавил его. Расскажи об этой истории.
В. З.: Если позволишь, я тогда чуть-чуть загляну [в период] до этой даты. В 2001 году, когда я окончил названный тобою университет, было огромное желание попробовать себя в интернет-индустрии. Все это тогда только зарождалось, существовали каталоги сайтов, потому что их, сайтов, было настолько мало. Я помню, что в «Рамблере» я мог каждый день просто видеть эти новые сайты, появляющиеся в Рунете. И у меня было огромное желание как-то реализовать себя в этой индустрии. Потому что вырос я и жил в маленьком городке на Украине, и было огромное желание попробовать себя в чем-то большом, и интернет такую возможность предоставлял. И у меня тогда в голове возникла мысль, что я могу и умею писать, причем я очень сильно разочаровался впоследствии. Тем не менее это нашло воплощение в некотором наборе материалов, статей, написанных для разных интернет-изданий. Я их просто веерно разослал, и это возымело эффект: один из текстов попал к Роману Лейбову в «Русский журнал» (Russ.ru). Роман сказал: «Извини, могу предложить только 50 долларов». Для него это, видимо, были очень маленькие деньги, для меня это было сопоставимо с моей месячной заработной платой. В общем, все это так началось. И постепенно дошло до того, что, сотрудничая с разными интернет-изданиями, я добрался до «Интернет.ру», где, как ты сказал, работал с 2003 года в самых разных ипостасях, в том числе руководил им удаленно с Украины.
А. П.: А каким образом ты встал у руля этого сложного проекта?
В. З.: На самом деле «Интернет.ру» — это проект с тяжелой историей. Насколько я помню, с 1999 года, с проекта Гагина еще, начинались разные обозрения интернета. И да, это было такое время, когда журналы были еще. «Мир Internet», «Планета Internet». Все они постепенно умирали, потому что новизна этого явления сходила на нет. «Интернет.ру» в то время переживал очередную реинкарнацию, попытку возрождения. «Нетоскоп» к тому времени закрыли. В общем, старые названия, которые сейчас вспоминаются. Все равно понятно было, что индустрия — мы придумали название I to I, «интернет для интернет-изданий», — постепенно сходила на нет. Наверное, закончилась она с «Вебпланетой», точнее, с перерождением ее в Roem.ru Юрия Синодова. А «Интернет.ру»? Мне кажется, что Mail.ru, который владел доменом, проект был не очень нужен, но он не особо мешал: такое себе медиа, которое существовало… В общем, делали мы его для основного заказчика по остаточному принципу. У меня нет иллюзий, что на тот момент это был проект, на что-то влияющий.

В общем, разруха в «Интернет.ру» позволила мне закрепиться в индустрии, буду говорить откровенно.

А. П.: Сейчас адрес Internet.ru, насколько я помню, ведет на посадочную страницу Mail.ru Group.
В. З.: Да-да, Mail.ru. Браузера, по-моему.
А. П.: Да, браузера. Когда ты ушел от управления «Интернет.ру», что дальше происходило до его закрытия?
В. З.: Я по поводу «Интернет.ру» даже сейчас не восстановлю историю. Там, как всегда, работала команда удаленных авторов. Все делалось по принципу минимального бюджета и минимального наполнения новостями. Но если говорить про то, что делал я дальше, — собственно, дальше тоже была работа в проектах схожей тематики. Это была «Вебпланета» Дениса Крючкова с момента старта. Каким-то случайным образом мы пересеклись. И я, безусловно, был поражен той харизмой, с которой Денис взялся за проект. Ну и, в конечном итоге, после «Вебпланеты» был еще «Рунет.ру» Шермана. И, наверное, все с интернет-изданиями в моей карьере закончилось.
А. П.: Но в 2006 году ты пришел в Toodoo.
В. З.: В 2006 году все было немножко по-другому. В 2006 году я переехал в Москву. Это был достаточно важный момент, потому что в 2005 году у меня было некое внутреннее сознание того, что, как говорил кот в одном мультфильме, нас и здесь неплохо кормят. Я жил в действительно маленьком городке с населением 15 тыс. человек, зарабатывал деньги, которые позволяли мне очень комфортно себя чувствовать и смотреть с уверенностью в завтрашний день, прости за шаблон. Но предложения поступали регулярно, рынок был действительно в тот момент очень тесен, все всех знали, как ты понимаешь. Звали на разного рода проекты, на разного рода идеи. Но как-то не особо хотелось и срываться. До того момента, пока E-generator и Юра Белоусов не предложил переехать в Москву. И Toodoo — это был один из проектов, не связанный с E-generator. То есть в то время я мог себе позволить, каюсь, участвовать в разного рода инициативах. Toodoo — это был проект на волне социальных сетей. Toodoo — это была «социальная сеть сайтостроителей», так мы ее называли. И в своем пике она собрала порядка 120 тыс. человек, которые подтвердили авторство хотя бы одним сайтом. Я считаю, это очень неплохой показатель.
А. П.: А какие маркетинговые задачи тебе там приходилось решать?
В. З.: В Toodoo для меня самым главным было вовлечение людей, которые те самые сайты создают и ими управляют. По большому счету, это было такое время, когда блоги очень сильно процветали. И как раз основной массой были разного рода личные дневники людей. И на блог-платформе LiveJournal, очень популярной в то время, на Blogspot, на standalone-блогах. Все это тоже вовлекалось в нашу соцсеть. Моей задачей было привлечь этих людей. Одним из форматов, которые я использовал, было просто интервью с людьми, которые делают сайты, интересные тематические блоги. И дальше закрутить так, чтобы они поддерживали свою активность в социальной сети, добавляли новые ресурсы, которыми управляют сами и которые читают. То есть мы постепенно наращивали базу и число пользователей, которые разного рода сайты используют, прошу прощения опять же, читают, и сайтовладельцев, которые говорили: «Да, это мой сайт», «Да, это мой сайт», то есть кнопки, подтверждающие владение. Еще один фактор, который я тоже считаю достаточно интересным, — этот фейсбучный виджет, который сейчас очень популярен, стоящий на сайте, «Нравится такому-то количеству пользователей». В Toodoo он появился раньше. Понятно, можно говорить, что Facebook нас клонировал, что, конечно же, глупость, но идею мы чуть раньше видели, чем Facebook внедрил это во все города и весь интернет.
А. П.: Ну, Facebook живее всех живых, а Toodoo сейчас производит впечатление скорее мертвого сайта, чем живого.
В. З.: Я не знаю, что происходит с Toodoo. На тот момент, когда я покидал проект, а покидал я его, когда перешел в компанию Drimmi, была четкая договоренность с Никитой Шерманом, что никаких сторонних проектов не будет. Мне нужно было целиком и полностью сконцентрироваться на стартапе. И поэтому я честно сказал, что у меня нет времени. И просто получать деньги за то, что я числюсь, наверное, было бы некорректно по отношению к основателям проекта. У Toodoo был свой интересный этап, который связан как раз с монетизацией, потому что Toodoo предложил виджет — то, что появилось впоследствии у «Яндекса». Это кнопка Donate. Поскольку за проектом Toodoo стояли люди, связанные с индустрией онлайн-платежей, то было очень удобно привязать их инструментарий к кнопке. И, по большому счету, блогер получал еще один канал монетизации. «Нравится блог? Нажми кнопку Donate и любыми способами электронных [платежей] отправь мне какую-то денежку». У «Яндекса» это, по-моему, появилось через полтора года.
А. П.: Мы уже говорили о твоем участии в СМИ. Еще был MoneyNews.
В. З.: MoneyNews появился еще до переезда в Москву. Когда я работал и в «Интернет.ру», и в «Рунет.ру», у меня появилось четкое ощущение, что действительно уже не нужны проекты, скажем, обо всей индустрии интернет, рассказывающие о новых сайтах. Все, эту страницу нужно перевернуть, нужно идти еще дальше. И тогда я заинтересовался именно нишей тематических ресурсов. Я активно копал в две очень денежные темы. Помню, еще в 2005 году было какое-то очередное исследование, которое говорило, что две самые популярные, две самые монетизируемые темы в интернете — это порно и гемблинг. В порно не пошел, не начал заниматься, не умею, руки не из того места. Хотя действительно считаю, — помнишь, мы как-то говорили с тобой в эфире, — что из этой индустрии пришли самые-самые сильные специалисты, они прошли эту школу. Но я сделал тематическое медиа, связанное с электронными платежами, MoneyNews. И была небольшая попытка делать такое же медиа, связанное с онлайн-казино. Но эта тема всегда была в намного более серой зоне, и поэтому было огромное желание писать про нее. Было желание со стороны рекламодателей, но никто не хотел афишироваться. То есть вся эта индустрия находилась в слишком серой зоне, чтобы делать ее медийной историей. MoneyNews в 2005 году появился, начался из блога, и постепенно он дорос до полноценного медиа. Я считаю его вполне себе нишевым. Даже, по-моему, была у него какая-то на РОТОР++ награда «Лучшее тематическое медиа».
А. П.: Есть какая-то история, что ты очень быстро нашел к нему инвестора. Как так получилось?
В. З.: На самом деле здесь очень сильно помогли связи, которые я наработал в «Интернет.ру» и «Рунет.ру». То есть я приходил уже к людям с готовой идеей. Они были уверены в том, что я проект смогу реализовать. То есть я его уже стартовал вполне себе на конкретные деньги и желание человека. У меня в то время было понимание, что этот человек не будет влиять на медиа и влиять на рынок. И я очень признателен, что так и получилось. Нигде никогда нельзя было сказать, что мы ангажированы по отношению к какому-то из участников рынка.
А. П.: Какие компетенции тебе в MoneyNews удалось «прокачать»?
В. З.: Знаешь, очень хорошая компетенция — это говорить слово «нет». Потому что действительно проект тоже был построен на удаленной редакции. И, что самое худшее, такая есть притча про аудиторов, которые приходят в издание и анализируют, на чем компания зарабатывает, поэтому по итогам аудита всю редакцию уволить, а количество продажников увеличить в два раза. В маленьком медиа возникают всегда проблемы, когда ты одновременно и редактор, который должен писать хорошие, непредвзятые, интересные рынку материалы. А они всегда зубастые, на мой взгляд. Они не могут только хвалить. А с другой стороны, ты работаешь с рекламодателями, которых ты в том же материале можешь отругать. Это действительно очень сложная проблема. Были действительно прецеденты, когда люди предлагали заплатить за что-то, за то, чтобы убрать какие-то материалы. И баланс, сохранение объективности на рынке, и в то же время монетизация через хорошую продажу рекламы — это требовало порой говорить «нет» в ситуации, когда вот они, деньги, бери и пользуйся.
А. П.: В интервью 2008 года ты говорил, что целью MoneyNews было создание в Рунете качественного информационного поля по теме всех видов электронных платежей. Удалось решить эту задачу?
В. З.: Ты знаешь, считаю, что да. И неоднократно общаясь с участниками рынка, присутствуя… Я приведу один маленький факт, наверное, который подтверждает статус проекта. Я присутствовал на какой-то из пресс-конференций, — не помню, какой платежной системы, — и был поражен тем, что… Наверное, ты знаешь Андрея Шипилова. И вот мы с ним оказались такими белыми воронами в типичном океане пресс-конференций. Куча людей возраста 50-60 лет, которые абсолютно ничего не понимают в теме, про которую им рассказывают, держат перед собой распечатки и терпеливо ждут фуршета. И ты понимаешь, что на этой пресс-конференции человек, который презентует проект, продукт, просто счастлив, потому что есть ты, с которым можно пообщаться действительно на профессиональную тему. Которому можно даже неудобный вопрос задать, но это вопрос по теме, а не просто: «Так а че, это можно будет через интернет заплатить за штрафы?» — и просто взрыв восторга в зале. Для всех участников рынка, с которыми я пересекался, представления, что я работаю с MoneyNews и веду этот проект, было достаточно для того, чтобы все вопросы исчезали и начинался сразу диалог. То есть это было узнаваемое медиа и, я считаю, вполне себе авторитетное.
А. П.: Судя по твоему профилю LinkedIn, в 2011 году ты вышел из проекта.
В. З.: Ситуация была следующей: на тот момент, когда я перешел в E-generator, переехав в Москву, E-generator стал владеть частью проекта MoneyNews, потому что я передал свою долю вместе с бизнесом, который был продан E-generator. Опять же, в 2011 году я понял, что совмещение… Наверное, со взрослением приходит понимание того, что работой нужно заниматься либо на 100%, либо не заниматься ею вообще. Делать работу по остаточному принципу?.. Ну, я видел, что проект в какой-то степени стагнирует. И, по большому счету, я вышел из него, если говорить с позиции инвестора, в убыток себе. То есть всю реализацию проекта, которая была завязана на меня, я похоронил. Я в то же время понимал, что проект, наверное, без меня будет по-другому развиваться, но это та история, когда нужно разделять бизнес и эмоции. Эмоции важны, но ты должен уметь от них избавиться, когда идет речь о деньгах. Я понимал, что мое полноценное участие в проекте уже невозможно, а значит, участвовать по остаточному принципу не хотелось. Поэтому я сказал: «Никто мне ничего не должен. Всем спасибо! Дальше без меня».
А. П.: А кто сейчас занимается ресурсом?
В. З.: Насколько я помню, два месяца назад поднимался вопрос о закрытии MoneyNews, то есть у инвестора кончилось терпение даже на маленький штат. И все-таки, если я не ошибаюсь, они нашли нового владельца, и проект сейчас как-то существует. Я искренне желаю ему дальнейших успехов, но прощу меня впредь с ним не ассоциировать, если так можно сказать. Потому что по-прежнему звонят все еще: «Мы вам выслали пресс-релиз». Ты думаешь: «О господи, сколько уже лет прошло, а мне все еще шлют пресс-релизы, связанные с выходом нового продукта, связанного с электронными платежами».
А. П.: Можно ли сказать, что в волшебный мир онлайн-игр ты попал в 2009 году, когда стал исполнительным директором Drimmi?
В. З.: Я очень признателен Никите Шерману за то, что он позвал меня во всю эту историю. У меня был совсем недавно разговор с Юрием Белоусовым, генеральным директором E-generator. Мы по душам поговорили о том, что в 2009 году наступил тот момент, когда я уже был бесполезен E-generator. То ли я перерос, то ли я перегорел, но мне становилось тесно, и пользу самому E-generator я в тот момент уже не приносил. Нужно было двигаться куда-то дальше, и предложение Шермана было очень интересным. Рынок социальных игр только-только-только стартовал, Zynga только появилась еще. Это сейчас она уже считается пережившей пики и определенную клиническую смерть. Это было очень интересно. У меня не было особых компетенций, но у меня было огромное желание «впилиться» во что-то новое. Считаю, дал вполне много энергии. Ну и, по большому счету, я заходил скорее как управленец во всю эту историю, чем как большой специалист в онлайновых играх. Тем не менее компетенции пришлось наращивать уже, как говорится, по ходу, «с колес».
А. П.: Какой полезный опыт ты тогда извлек?
В. З.: Мне кажется, вообще опыт не бывает бесполезным. Все те ошибки, все те проблемы, которые мы постигли в своем пути, должны извлекаться нами, анализироваться. Я допустил очень много ошибок в Drimmi, да и сейчас допускаю, случаются. Главное — здраво к ним относиться.

То, чему меня научило Drimmi, — в первую очередь видеть в каждом человеке не просто профессионала, который может выполнять свою работу, но также человека, у которого есть свои проблемы, какие-то личные моменты, ну и действительно находить его мотивацию. Есть такое определение, что мотивация не бывает внешней, человека нельзя мотивировать. Нужно просто найти его мотивацию и поддержать.

Я считаю, что Drimmi меня очень сильно научило, создало те условия, когда я сам научился лучше понимать людей. Для меня сейчас понимание каждого нового человека, каждого нового сотрудника, приходящего в компанию, — не просто осознание его профессиональных компетенций, а именно понимание того, что это тот человек, с которым я смогу строить бизнес, — очень важно. Drimmi было хорошей школой.
А. П.: Почему ты ушел оттуда?
В. З.: Я был уволен из компании Drimmi. Никита Шерман счел на определенном этапе, что наше сотрудничество невозможно. Лично мое мнение, что мы в какой-то степени стали заложниками дружественных отношений, которые были до того. И, возможно, я здесь предполагаю, до конца не знаю историю, не знаю причин, но мне кажется все-таки, что для компании на тот момент было лучше, чтобы у нее оставался один четкий центр управления. Потому что, сколько бы я ни декларировал то, что… Я всегда поддерживал Шермана, я был его наемником, я никогда не посягал на его какие-то права руководителя. Тем не менее, как ты понимаешь, дружеские отношения часто позволяют сказать что-то большее, воспротивиться какому-то решению даже на бессознательном уровне. Решение было принято, ну а решения руководства не обсуждаются.
А. П.: Но сайт Drimmi перестал обновляться после твоего ухода. Ты с чем это связываешь?
В. З.: Я не знаю. Я, конечно, не хочу сказать, что дальнейшая клиническая смерть компании Drimmi связана или не связана с моим уходом. Не хочу увязывать эти два явления. Действительно, та история, которая происходила с Drimmi после моего ухода, — это была история Никиты Шермана и компании, которую он строил собственными силами. Получилось или не получилось? Ну, рынок оценил, скажем так, выход, который случился, я не знаю, с какой оценки. Тем не менее эта история закончилась. Я на момент ухода действительно очень сильно переживал. Я неоднократно говорил, что это для меня была компания мечты, которой я отдаюсь целиком и полностью, и у меня как будто бы отобрали часть меня. Почему я, выйдя из Drimmi, сразу отклонил все предложения, так или иначе связанные с онлайн-играми. Они поступили, но я понимал, что я не могу работать на том же поле, где работала родная мне компания на тот момент. Вот почему я и ушел в индустрию, абсолютно не связанную, и попробовал себя в travel-стартапе на Украине.
А. П.: Вот! Что это было, стартап 4treep?
В. З.: Это была очень интересная история. Я думаю, что по концентрации полученного опыта, знаний и набитых шишек, превратившихся дальше в знания, компетенции, это был один из самых ярких периодов моей жизни. Я действительно соприкоснулся, увидел и узнал очень много о рынке венчурного инвестирования, во-первых. Во-вторых, мы провели очень большую работу. Люди часто путают, стартап для них выглядит как некий эксперимент, что ты его делаешь на коленке, потом приходишь, это видит Google и говорит: «Родной, сто миллионов тебе плачу за это! Все, давай, все это забираю, все у тебя хорошо». Люди не понимают, что стартап — это огромный труд и есть первый, второй раунд. Сейчас не хочу ликбез проводить. Тем не менее это очень большое количество подготовительной работы. Нельзя написать executive summary, отдать его в фонд и считать, что все хорошо. Любой инвестор хочет возврата этих денег. Мы провели очень большую работу. И в конце, наверное, полугодичного [периода], — нет, наверное, месяца четыре мы провели, — мы честно сели и осознали, что та модель, которую мы очень хотели продвинуть… А это была история про то, чтобы организовать офлайн-составляющую для путешествия русскоговорящих туристов в Европу. На тот момент был очень хороший спрос на русскоговорящих туристов. Испания, Греция, многие европейские страны очень сильно понизили ценз на входящие визы. И естественно, у населения тогда была возможность тратить деньги, приезжать. То есть был спрос, было предложение, оставалось только все это свести. И мы осознали, что требующиеся вложения в историю с офлайновой инфраструктурой, слишком большие, что мы просто-напросто это не вытянем. Мы честно сели и решили, что мы сейчас не в состоянии это реализовать, и поэтому лучше и проще идею закрыть. Но даже это негативное решение — опять же, позитивный опыт. Нужно вовремя говорить и вовремя пристреливать лошадь, которая умирает.
А. П.: Ты уже неоднократно упоминал здесь E-generator. Давай поговорим о нем подробнее. Какова была изначальная концепция этой компании и как она менялась со временем?
В. З.: В 2002-2003 году я познакомился с каким-то безумным человеком из Новосибирска по имени Юрий Белоусов, который рассказывал о том, что у него есть идея. Идея о том, что люди со всего мира, со всего интернета, допустим русскоязычного, могут делать удаленно интеллектуальную работу и зарабатывать деньги. И в том числе существенно дешевле предоставлять услуги, связанные с креативом для заказчика. Ну, мы приводили тогда простой пример. Можно прийти заказать брендбук у какой-нибудь очень серьезной компании с мировым именем. Тебе сделают красивую распечатку, кучу логотипов, вариантов, это будет стоить тебе огромных денег. А можно прийти к нам, к креативным людям, которые соберут тебе, условно говоря, мнения со всего интернета и дадут тебе тот же выхлоп в виде нейма (имени) и логотипа, но за существенно меньшие деньги. Региональным компаниям, которые появлялись тогда: производителям пельменей, стульев, игрушек, — не нужна была эта история с крупными европейскими агентствами. Им просто нужен был результат. Чаще всего люди эти названия генерировали на уровне… Собрали всех бухгалтеров, менеджеров: «Как будем называть пельмени, „Пельменыч“?» Я не знаю, может быть, угадал, в какое-то название попал. «Ну, давайте». Гендиректор сказал, да, все похлопали, такие пельмени, так оно и пошло. Потом чуть-чуть эта вся история с брендингом продвинулась, и мы на этой категории заказов как раз сыграли. «Мы», наверное, говорить нечестно, потому что Юра, наверное, сыграл. Он эту историю развивал, и действительно их идеи были самыми на тот момент радикальными в плане интернет-услуг. Общался я с ними действительно как представитель интернет-медиа. А в 2005 году Юра сделал то самое предложение: давай ты перейдешь в нашу команду, для того чтобы развивать направление, связанное с контентом. То есть, если у них была генерация в основном рекламного рынка, то он предложил ту же самую историю масштабировать до контент-услуг. У меня еще было свое маленькое агентство на Украине, связанное с обеспечением новостями медиаресурсов. И он сказал, что у них сейчас, в принципе, есть спрос, они могут его организовать — и опять-таки предложение из большого количества авторов по всем городам и весям бывшего Советского Союза, которые готовы этот контент генерить. Это могли быть как новости, так и тематические статьи разного уровня сложности. Мы для каких-то чуть ли не сеошных целей использовали дешевую рабочую силу, а когда нужны были серьезные тексты, связанные с атомной энергетикой, мы писали людям из Академгородка, благо связи в Новосибирске оставались. Мы могли дать контент нужного уровня. Плюс вторая история, которую мы реализовали, — это то, что медийное обновление мы смогли покрыть для онлайн-изданий в нерабочее время. У нас был проект, если я не ошибаюсь, «Независимой газеты», когда мы обновляли их ленту новостей в нерабочее время. Когда редакция расходилась в семь часов вечера, для них это был действительно такой… В то время еще сайты были придатком к бумажной газете, мы обновляли в нерабочее время. Я развивал в E-generator направление контента.
А. П.: Сколько проектов сейчас реализуется в рамках проекта?
В. З.: Знаешь, я думаю, что в целом можно сказать, что на текущий момент все эти проекты с моим уходом, по большому счету, «схлопнулись». Да и сам E-generator, эта история про креатив ушла несколько на второй план. E-generator стал частью большого сильного холдинга Finam. Он уже был в нем на тот момент, сейчас позиции все больше усиливаются в плане того, что E-generator имеет отношение к таким проектам, как СМИ2 и «Мир тесен» — крупным финамовским проектам. Я думаю, что сейчас на них уходит основное время, поэтому все это направление контента, наверное, переродилось, в том числе и воплотилось в проекте СМИ2, в создании которого я принимал участие.
А. П.: Еще одна история, расскажи о ней.
В. З.: СМИ2 родился на волне популярности такого проекта, как Digg. Digg, проект Кевина Роуза, наверное, можно назвать уже полуживым, он прожил яркую жизнь, но, наверное, ушел в небытие. Сейчас скорее более показательная история — пример Reddit.com. В России в то время на волне успеха того проекта появился News2.ru, но он больше был, безусловно, нацелен на гиков. То есть там в основном были айтишные новости. Я принял самое активное участие в жизни сообщества проекта, дошел до топ-3, по-моему, юзеров по активности, популярности. И мы запустили СМИ2, но уже больше с акцентом, скажем так, на более широкий срез новостей, то есть для всех, по всем темам. Потом, собственно, социальная сеть, связанная с новостями, приросла обменной сетью, которая является действительно флагманской историей СМИ2 на текущий момент.

Я считаю, что СМИ2 — это действительно одна из самых, наверное, чистых обменных сетей, связанных с медийным трафиком на просторах бывшего Советского Союза. Много кто по-прежнему играет в разного рода шок-новости типа «бороды у Аллы Пугачевой» и т. д. Все-таки СМИ2 работает с более чистым контентом. Я считаю, что это очень хорошая «обменка» с очень хорошим результатом, в том числе для заказчиков.

А. П.: В 2012 году ты оказался в компании KamaGames Studio. Все-таки игровая индустрия тебя не отпустила. Наверное, как-то пригодился опыт, полученный в компании Drimmi. Как происходило твое назначение исполнительным директором?
В. З.: Когда я уходил из Drimmi, у нас была четкая договоренность с Шерманом о том, что я не буду водить людей за собой. Честно скажу, я собрал очень многих тех, кто говорил: «Ты куда-то, если что, зови». Сказал, что это будет неправильно и я по-прежнему переживаю за Drimmi, за то, что будет с компанией после моего ухода, поэтому я всех вас прошу оставаться на своих местах, тем более что я ухожу в индустрию, не связанную никоим образом с играми: «Оставайтесь, работайте, дальше это ваша история, но никоим образом я не буду ни выбивать вас из компании, ни какую-то смуту вносить». Что произошло в конце 2011 — начале 2012 года? Меня попросили помочь компании KamaGames Studio с открытием офиса в Москве, скорее с рекомендацией каких-то людей. То есть спрашивали: кто это такой, можешь кого-то рекомендовать? И я эти рекомендации до определенного момента давал, и в какой-то момент, собственно, прозвучало предложение: «Хватит давать рекомендации кому-то, давай их сам себе и начинай формировать всю команду». Это было сложное решение, потому что я действительно был под давлением того самого озвученного решения для Никиты. Но понял, что, наверное, нет смысла оставаться до конца заложником, тем более что я не был акционером, я не был скован какими-то отложенными выплатами, и жить нужно продолжать, нужно реализовывать свои профессиональные компетенции. Неправильно было бы все это угробить, сказать, что, типа, я остался морально кому-то должным, тем более что наше расставание было, я считаю, не самым корректным со стороны Никиты. В подробности не буду вдаваться. Тем не менее, когда я вышел и занял позицию исполнительного директора, безусловно, я получил предложения, запросы от сотрудников Drimmi. И я сказал: «Ребята, все очень просто: вот вакансии, с той стороны — Шерман. Если вы готовы уходить, решайте вопрос с Шерманом. Уходите — хотите, приходите ко мне. Выбивать почву из-под ног я ни у кого не буду». Да, какое-то количество людей перешло из Drimmi в KamaGames Studio. Но я честно скажу, что я уверен в своей кристальной позиции в той ситуации. Я не могу бить по рукам, по головам людей, которые хотят со мной работать. Это было бы неправильно. Я требовал у них честности в отношениях с текущим работодателем, но я вряд ли им являюсь матерью родной, чтобы учить, как поступать. Так не бывает на этом рынке, что люди… Очень малое количество людей может себе позволить уволиться, а потом наниматься куда-то. Фактически, как показывает мой опыт, в нашей индустрии 95% переходов сопряжено с тем, что человек тихо ищет себе работу, понимая, что у него все не очень хорошо, и потом, собственно, когда находит предложение, увольняется с текущего места. Никому не хочется остаться без работы, как я в свое время в середине июля остался. И второй фактор, — то, что я тоже заметил, — никто никогда не говорит, что его уволили. Никто и никогда. Этого люди почему-то радикально боятся. Но на моем опыте, наверное, один человек из двухсот сказал, что его уволили: «Руководитель мой счел, что мои компетенции не подходят, и меня уволили». Все остальные: «Не сошлись», «Я собирался покидать компанию», — ну и, в общем, разного рода отговорки, люди этого боятся. Я считаю, что в этом ничего плохого нет, это всего лишь критерий ваших взаимоотношений с тем работодателем, а наша история — это совсем другая категория отношений, которые нам предстоит либо испытать, либо нет.
А. П.: Ты вот говоришь, не боишься.
В. З.: Ну, я уже слишком старый человек, чтобы бояться чего-то. И есть такое понятие, как репутация. Она нарабатывается очень большим количеством транзакций, транзакций в отношениях между людьми. И тот, кто будет обо мне судить по каким-то внешним факторам, критериям, разговорам, — я буду рад, если этот человек примет негативное решение по отношению ко мне по таким критериям. Это значит, что меня оградил какой-то бог бизнеса от того, чтобы я работал с человеком, который может на внешних факторах принять такое решение. Тот, кто захочет узнать, пообщается со мной, поработает, для себя сделает выводы. Я вполне себе открытая персона, для того чтобы узнавать из первых уст, как я работаю, как я подхожу к каким-то проблемам. Ну, такое отношение.
А. П.: Что сейчас входит в сферу твоей профессиональной компетенции в KamaGames Studio?
В. З.: Я занимаюсь всем и одновременно ничем. Это очень тяжело в том плане, что очень мало работы приходится делать руками, а я считаю, что только человек, сделавший что-то руками, может потом грамотно делегировать задачи, связанные с этой работой. Я безусловно чувствую, что в каких-то моментах, связанными с онлайн-играми, у меня есть пробелы, которые я не успел заполнить до момента занятия такой позиции. Поэтому я здесь просто нагло копирую фразу Джобса о том, что нужно действительно искать гениальных людей, которые умнее меня в определенных компетенциях, и не мешать им работать. Я считаю, что главная задача руководителя — это создание хорошей, эффективной рабочей среды. Хороший руководитель — тот, кто убирает с дороги команды камни, мешающие реализации определенных задач. Хорошим специалистам нужно создать условия, обозначить четкие цели, заразить их этими целями и максимально поддерживать, не вбивая какие-то глупые препятствия, связанные, не знаю, с корпоративными религиями, трудовой дисциплиной, дресс-кодом и прочими вещами. Только человек, мотивированный изнутри, зараженный идеей, зараженный целью, будет эффективен. Никакие системы трекинга задач, методологии не помогут решить проблему, а только помогут констатировать факт, что у вас все плохо.
А. П.: Что, на твой взгляд, позволило KamaGames Studio выбиться в лидеры рынка?
В. З.: На самом деле, если говорить о нас как команде-разработчике, мы создали продукт, который, я считаю, был уникальным для рынка. Это очень большая проблема, что люди становятся заложниками того, что видят из существующего предложения. Приведу пример. Есть такой продукт, как Clash of Clans, очень популярный на мобильном рынке. Есть большое количество его клонов. Все пытаются как-то видоизменить, что-то доработать. Очень малое количество людей подходит радикально, предлагая что-то уникально новое. На рынке побеждают те, кто может сказать: «Все это фигня, я знаю, как сделать лучше». KamaGames Studio получилось создать покерное приложение, действительно лучшее на этом рынке. Да, наверное, за одной историей такого успеха стоит сто историй, про которые не пишут в книгах. Я заметил, бизнес-книг, посвященных провалам, очень-очень мало. В какой-то степени повезло, но везет именно тем, кто дерзок, кто верит, что у него получится.
А. П.: Как ты оцениваешь текущее положение на рынке на рынке мобильной разработки?
В. З.: Поскольку я наблюдал определенную синусоиду, связанную с рынком социальных игр, могу сказать, что шаг у этой индустрии будет намного дольше. Потому что тренд сохраняется, тренд «мобилизации» все еще набирает силу. Я неоднократно спорил с Алексом Пацаем о том, что он пошел в ширпотреб, он всячески противился этой формулировке, но я действительно считаю, что, не нужно здесь искать плохого подтекста, Apple — это публичная компания и ей надо просто показывать органический рост, который влияет в том числе на ее акции. Apple вычерпал ту самую элитарную аудиторию, которая в свое время козыряла айфонами, выкладывая их на стол. Сейчас, как я неоднократно говорил, нет в мире другого такого места по концентрации айфонов последней модели, как московское метро. Это действительно стало ширпотребом. Ширпотреб — это «широкое потребление». Людей, приходящих в индустрию в качестве пользователей услуг, становится все больше.

То, что сейчас происходит на рынке Android, показывает, что объемы этого рынка все еще колоссальны. Буквально за год взлетает такая компания, как Xiaomi на китайском рынке. Игроков очень много, и это все еще будет расти. Будет расти и спрос. Поэтому очевидно, что будет расти и предложение.

К счастью, после того как Zynga умерла в какой-то степени, с гигантских высот обрушилась вниз, в том числе и в стоимости акций, появился момент, связанный с успехом King, с успехом Clash of Clans. И инвесторы повернулись к этому рынку. То есть сейчас он в какой-то степени, я считаю, все же «перегревается» инвестиционными деньгами. Это портит индустрию. Это порождает большое количество маленьких команд, которые считают, что им все должны. И я неоднократно говорил, что некоторым разработчикам было бы хорошо и полезно, чтобы их мордой по столу повозили и показали, что это бизнес, а не какие-то розовые слюни, в которых все за вами будут бегать и добиваться от вас этого продукта. Рынок все еще будет расти. И я думаю, что ближайшие года три-четыре динамика будет только идти на увеличение. Но доходы одного среднего игрока будут, безусловно, уменьшаться. Потому что, прежде всего, в рынок ринулись те, которые связаны, скажем так, с классическими, традиционными игрушками. То есть они до какого-то времени смотрели на это все, на социальные игры, как на какую-то мелочевку. Но после того как рынок социальных игр состоялся и принес очень большие деньги, гиганты тоже поняли, что с мобильной индустрией им нельзя прозевать и нужно как можно быстрее разворачиваться в эту сторону. Рынок будет расти, цифры будут становиться все больше. Минимум года три-четыре еще.
А. П.: Ну и в заключение передачи хотелось бы узнать о том, что тебя в так называемых творческих планах? Собираешься ли ты применить свои навыки в каких-то иных областях?
В. З.: Я действительно не ожидал, что такой вопрос поставит меня в тупик. Есть хорошее изречение о том, что тот, кто живет завтрашним днем или вчерашним, тратит свое в